Расцвет и упадок государства

Все военные силы, которые имела церковь на территории Франции, были уничтожены, командующие казнены, крепости и доходы захвачены и присоединены к королевским владениям. Не желая порывать отношений во время всех этих разбирательств, Климент остался во Франции. В 1309 г. он избрал в качестве своей резиденции Авиньон, который хоть и являлся папским поместьем, но был окружен французскими землями; и тем самым папа сам сделал себя пленником короля. На протяжении последующих 70 лет все папы были французами и без исключения — ставленниками французской короны. Международный статус папства сильно пострадал, поскольку любая мера, предложенная или осуществленная папой, автоматически получала поддержку французского, испанского и шотландского духовенства и столь же автоматически отвергалась английским, венгерским, итальянским и, прежде всего, имперским духовенством[145].

В 1356 г. эти ссоры привели к потере папой права участвовать в процессе выборов императора. Вскоре после возвращения папы в Рим, случившегося в 1378 г., последовала Великая схизма. Она была вызвана тем, что население Рима настаивало, чтобы наследник Григория XI, умершего в 1378 г., был не очередным французом, а итальянцем, как и они сами[146]. Схизма длилась 30 лет и регулярно приводила ко всеобщему посмешищу, когда два или даже три папы яростно спорили друг с другом по поводу того, кто из них есть истинный наместник Христа, а кто, напротив, антихрист. Сложно даже представить себе то положение, в котором оказалось папство в те годы. Папа Урбан VI так боялся заговоров, что подвергал пыткам и казнил собственных кардиналов, когда его выдворили из Рима и он странствовал по югу Италии. Папа Иоанн XXIII был обвинен в убийстве, изнасиловании, содомии и инцесте (более серьезные обвинения были скрыты) перед тем, как, переодевшись арбалетчиком, вынужден был бежать с собора в Констанце, а его имя было вычеркнуто из всех официальных списков понтификов. Постоянно отлучая от церкви и свергая друг друга, папы призывали светских правителей вмешаться на их стороне, чтобы вести войну и осаждать противников в их средоточии власти в Риме и Авиньоне. Делая это, они давали возможность этим правителям получить от церкви всевозможные уступки.

Еще долгие годы после того, как с избранием Мартина V (1417) схизма прекратилась, ее наследие продолжало влиять на отношения светского и церковного правительства. Такие зрелища, как избрание и низложение пап, заново поставили вопрос о том, чья власть выше: папы или церковного Собора[147]. Хуже того, современники привыкли, что один человек может одновременно и носить тиару, и быть еретиком. В 1438 г. сторонники конциляризма продемонстрировали, на что они способны, низложив Евгения IV и избрав на его место Феликса V. Лишь десять лет спустя возникший раскол был преодолен; и неудивительно, что последующие папы проводили церковные соборы, испытывая священный ужас. На протяжении следующего столетия (в действительности до начала Контрреформации) распри в церкви были на руку светским властителям. Когда бы ни назревал конфликт с церковью, например, по поводу налогообложения, французские и испанские правители могли обратиться к папе за помощью; напротив, когда они имели дело с римской папской курией, они угрожали вызвать собрание прелатов королевства или — в Англии — созвать парламент. Призывы к патриотизму духовенства и противопоставление его претензиям «чужестранного» (или — во Франции — «ультра-монтанского») Рима были хорошим способом получить их поддержку, особенно по поводу приходов. И со временем это получалось все лучше и лучше.

В первой половине пятнадцатого века папство продолжало получать все новые удары. Как показывают движения альбигойцев, вальденсов, катаров и лоллардов, в Средние века ереси, даже крупномасштабные, организованные, поддерживаемые целыми социальными группами, были нередким явлением[148]. Однако восстание гуситов 1419–1436 гг. отличалось от них: оно впервые смогло объединить большую часть традиционно христианского народа ради выступления против официальной религии. Сам Гус совершил ошибку, доверившись мнимой безопасности, которую ему обещали, и в итоге окончил жизнь на костре. Император и правители германских земель подвергли последователей Гуса жестоким гонениям. И все же его идеи не были забыты. Гуситская (Utraquisf) церковь под защитой части чешской знати продолжала действовать в Богемии[149]. Практика этой церкви, особенно в отношении языка богослужения (чешский, а не латынь) и использования вина в таинстве евхаристии (которое пили и священник и прихожане), существенно отличалась от практики Рима, и все же Рим вынужден был терпимо относиться к ней в последующие примерно два века. Значительная часть церковной собственности была конфискована той же самой знатью и более не возвращена. Наконец, легкость, с которой это движение смогло получить распространение от места его зарождения по всей Саксонии, в Мекленбурге и вплоть до побережья Балтийского моря, стала предвестницей грядущей Реформации.