Расцвет магии

– Боги просят от меня слишком многого, – прошептала Лана, поднимая взгляд к небу, усеянному звездами. Затем обратилась к Итану: – Поговори с Фэллон. Я не буду ничего запрещать, но взамен прошу: давай сегодня поужинаем все вместе без обсуждения войны. Помянем Джо, расскажем свои любимые истории о нем. А уже потом вернемся к этой беседе и выслушаем, что хотела сообщить твоя сестра.

– Неужели она собирается признаться, что спала с Дунканом? – Сын широко улыбнулся и снова превратился в того малыша, который лежал на руках у Ланы.

– Что… Итан! – ошарашенно воскликнула она. – Откуда ты об этом узнал?

– Одна птичка прочирикала.

– Ты единственный, кто мог сказать такое буквально, – невольно рассмеялась Лана. – Только держи рот на замке́. – Она остановилась на крыльце и смерила сына суровым взглядом. – Я серьезно.

– Папа не в курсе.

– За ужином – только истории про Джо, – повторила мать и открыла дверь.

После совместного ужина и воспоминаний о верном псе, которые притупили острые края горя, Лана налила вина себе и Фэллон. Трэвис захватил из Арлингтона пиво для себя и Саймона.

– Почему мне нельзя пива? – протянул Итан, заглядывая в свою чашку с чаем. – В моем возрасте сестре уже разрешали пить.

– Во-первых, не в твоем возрасте. Она была постарше, – поправила Лана.

– А во‐вторых, это произошло после того, как она уложила двухсотпятидесятифунтового[13] мужика, – добавил Саймон. – Без помощи магии. Проделаешь такой же номер, и я сам откупорю тебе бутылку. Пока же…

– Пока же, – подхватила Фэллон, – я хочу обсудить с вами кое-что важное, прежде чем рассказывать перед всем советом. А еще хочу узнать информацию о состоянии раненых и освобожденных. Но сначала должна поговорить о военнопленных.

– На данный момент мы допросили около шестидесяти человек, – сообщил Саймон. – Среди них есть настоящие подонки. А некоторых мобилизовали, назовем это так, и заставили выполнять приказы. Несколько из захваченных ребят не старше Итана. Их забрали из семей силой, поселили в военных лагерях и тренировали, каждый день вдалбливая, что Уникумы представляют угрозу для общества. У большинства таких рекрутов имелись родственники с магическими способностями.

– На базах новобранцев настраивали против нас, – вклинился в разговор Трэвис, отпивая большой глоток пива. – И теперь эти ребята не видят разницы между нами и Темными Уникумами. Часть пленников считала, что мы станем их пытать в отместку за такое же обращение с магами. Либо же просто убьем на месте, испепелим молнией.

– Мы знали, что правительство промыло мозги рекрутам, – Фэллон подняла руку, останавливая брата. – Однако также знаем, что раньше успешно справлялись с переубеждением. Важно продолжать попытки достучаться до военнопленных. Однако те, кто несет ответственность за внедрение такого положения, требуют иного подхода. Таких, как Харгроув, ждет пожизненное заключение. Однако нельзя обрекать на подобную участь всех. Возможно, мы захватим еще тысячи человек. Существует решение как для них, так и для нас.

– И какое же? – осведомился Саймон.

Фэллон рассказала им в основных чертах идею про островные тюрьмы. Идею, которой Дункан помог придать форму.

– Одни места можно использовать для переселения самых несговорчивых и буйных, а другие наоборот – для тех, кто может построить там новую жизнь. Как мы надеемся.

– Довольно радикальное решение, – начал было Трэвис.

– Прецеденты уже случались, – покачал головой Саймон. – Англичане отправляли в ссылку людей. В колонии, в Австралию.

– Причем, не дав выбора, пожизненными слугами, – добавила Фэллон. – Мы же поступим иначе, предоставим возможность решать самим. Там военнопленные будут иметь подобие свободы. Пожалуй, варианты не такие уж и идеальные: переселение или тюрьма. Нужно создать какой-то совет, ответственный за определение, готовы ли добровольцы к такому испытанию и следует ли им вообще предлагать подобное. А еще этот совет должен решать, кому дать возможность вернуться и когда. Потребуется рассчитать, какие припасы отправить вместе с переселенцами. Думаю, нас ждет немало сложностей и возражений. В первую очередь против того, чтобы давать врагам выбор.

– Но так будет правильно, – впервые за обсуждение подала голос Лана. Она внимательно слушала, взвешивала сказанное и пыталась понять, как оно отзывается в сердце. – По пути в Нью-Хоуп много лет назад я повидала множество людей, с магией и без, поступки которых ничем нельзя оправдать, а души – спасти. И даже до Приговора дело обстояло так же. Но еще встречались и просто напуганные и отчаявшиеся беглецы, действия которых диктовал страх и которые в иных обстоятельствах никогда бы не пошли на преступление. Я сама пользовалась силами, чтобы убивать, причинять вред, и, не колеблясь, сделаю так снова. С этим нам всем придется жить, потому что по-другому врагов не одолеть. Но мы не станем уподобляться им, если есть хоть малейшая возможность выбора. Хоть малейшая возможность поступить по совести. И так будет правильно.