Расцвет Рагнарёка

– Что, прям на животе? – изумилась Ханна.

– Всегда забываю, что у таких, как вы – ноги. Ну, ходуйте или как это, ходите… – прошипела багряная дама-змея.

– «Идите», – поправила Ядвига. – Вы нам – свободу, мы вам – уроки грамоты на безвозмездной основе. Идёт? Я считаю, сделка отличная.

– Заманчивое предложение, конечно, – с сарказмом в голосе нахмурилась нага-воительница, – но нет.

– Тогда мы будем сражаться за свою свободу, – заявила ей фоморка с луком.

– Если мы их убьём и всё равно придём к их царице, нас будут судить за убийство, – произнесла атаманша. – Болтаем – только время теряем.

– А если я не собираюсь быть в рабстве? – гневно поинтересовалась Ядвига. – Я, между прочим, воин. Я тоже раджин. Там, у себя дома.

– Да? Повезло же, наверное, тем, кто там у тебя дома. Может, встретимся тогда в поединке, – подползла к ней капитанша патрульного отряда, приблизившись почти в плотную.

– Может, и встретимся, – сняла фоморка с плеча своё орудие, – подержи-ка мой лук, дочка. Мамочке надо надрать одну, а то и все три змеиные задницы, – оскалилась Ядвига, вооружаясь парными клинками.

– Мам, это плохая идея, – забормотала Ханна полушёпотом, сильно разволновавшись. – У них по четыре тесака вон, они манёвренней, видела, как на нас браслеты цепляли?! Я ещё вдох-выдох не сделала, а на мне уже ошейник.

– Я не допущу, чтобы с моей дочерью обращались, как с рабыней, – повернулась к ней мать.

– А если тебя убьют?! – возмутилась Ханна.

– Между прочим, да. Поединок по правилам ведётся до смерти, – прервала их капитанша.

– Падма вас сделает, отсечёт голову, и я повешу её на свой поясок, – похвалилась одна из блондинок, и вправду покрасовавшись коллекцией подвешенных высушённых голов у левого бедра на рыжеватом поясе, который носила в отличие от капитанши.

– Какие крохотные… это что, гномики? – удивилась Ханна, испытывая в равной степени интерес и омерзение одновременно, судя по скривившимся губам.

– Делается разрез на темени, достаётся череп, голова вновь смыкается и сшивается, высушивается в… – начала разъяснять технологию светловолосая нага.

– Ладно, хватит! Говорите, песчаная буря скоро? Надо нарезать вас, как колбасу мужу на бутерброды в походы, да высвободиться поскорее, – оборвала Ядвига её.

– Мам, ну не надо! – схватила Ханна её за руку.

– Угомонись и смотри, как надо бороться за свою свободу! – строго заявила ей мать, отдёрнувшись и двинувшись за капитаншей.

Наги-близнецы оползли окружность, формируя прямо на дороге своеобразную арену с песчаными краями и более-менее ровной серединой. Одна встала по одну сторону, позади капитанши, другая – позади Ядвиги, как бы обозначая границы.

– Падмавати! Падмавати! – воскликнули хором светловолосые.

– А мне вот никаких мантр-молитв, чтоб тебя накромсать, не нужно, – отметила вооружённая фоморка. – Со мной сила эльфийский предков.

– Это не мантры, а поддержка. Меня так зовут, – хмыкнула та.

– Падмавати? – рассмеялась Ядвига. – Это ты поэтому такая злобная стерва?

– Мам! – возмутилась Ханна её поведением.

– А сёстры у тебя, дай угадаю… Промывати и Вытирати? – всё хохотала та. – И Намыливати ещё должна быть. А то без неё, знаешь ли, промывать и натирать толку мало… ха-ха-ха.

– Уймись и дерись! – бросилась разгорячённая, ещё более раскрасневшаяся своим и без того пунцовым от оттенка кожи лицом нага-капитан.

Взмах всех её рук пришёлся на один-единственный блок клинком Ядвиги, в то время как второй тут же устремился в змеиный живот. Падмавати выгнулась назад так, как едва ли позволило бы тело любого иного существа, знакомого фоморке. Змеиный хвост представлял собой что-то совершенно иное в тактике боя.

Один его взмах ударил по пальцам тёмной эльфийки, словно булава, выбив второй клинок. Под напором наги она отступила, сделав шаг назад, начала уворачиваться от ударов, прыгая вправо и влево перед носом наги-блондинки, не позволявшей покинуть зоны арены и готовой подталкивать в спину остриями своих расширяющихся к концу тесаков.

– Мама! – теперь уже без укора, с широко раскрытыми глазами и дрожью в голосе переживала Ханна за Ядвигу.

– Слева вывернется, со спины попытается, – подсказывал Бром вслух, наблюдая за движениями женщины-змеи.

Та совершала рывок, используя хвост, как пружину. Отталкивалась им, выпрямляла, демонстрируя, что он где-то вдвое превосходит длину ног, потому позволяет маневрировать и перемещаться с невероятной быстротой. Проблемой Падмавати было то, что она била всеми своими руками одновременно. Просто обрушивала град клинков на Ядвину, которая либо могла разом увернуться, выйдя из зоны поражения, либо блокировать такой взмах своим оставшимся оружием.

Но подобрать выроненный клинок капитанша наг её не подпускала. Охраняла к нему все подходы, словно чудовищный страж, скалила клыки, высовывала раздвоенный длинный язык, не столь змеиный, а как будто человеческий кто-то рассёк до середины напополам, и снова рвалась в атаку.