Расцвет Рагнарёка

– Даже на этой земле войны кипят. Казалось бы, в самом дальнем уголке Иггдрасиля… – вздыхала Ди.

– У-ук, – тёрся о её ногу мордочкой шагавший рядом барсук.

– Что? Попить хочешь? Сейчас, мой хороший. Засох весь тут… Чего мы льда в какие-нибудь бурдюки не набрали в Мимире. Запасы воды могут кончиться, а у наг, я так поняла, с этим проблемы? Так ещё и касте «рабов» пить последними здесь дают, небось, да? – присев и напаивая зверька, недобро сверкнула Диана глазами на Падмавати.

– Всё так, воды вам едва ли дадут, если не признают хотя бы элитой… – ответила та, чуть повернув голову. – Ай… – схватилась она за рану в боку. – Каришта, дай свой пояс, – попросила она одну из светловолосых воительниц-наг. – Перевязать надо.

– У меня с собой травы целебные есть и мази, – как-то нехотя, судя по тембру голоса, и всё же от чистого сердца предложила Ядвига, подойдя к израненной наге.

– Да не надо мне, обойдусь, – отказывалась та. – Просто царапины. Уже и не болит, не жжёт, – явно обманывала Падмавати.

– Я это не для тебя делаю, а для себя. Подхватишь заразу в пути, ветром надует с песка дрянь всякую, и окочуришься, я считаю. Кто нас тогда к царице твоей приведёт? Две блондинки? – взглянула она на близняшек.

– Между прочим, толковые воины, – заступилась за них Падмавати.

– Мам, мы с тобой как бы тоже это… блондинки, – произнесла Ханна.

В пути она только и донимала капитаншу людей-змей вопросами о здешних устоях. Причём волновали её не столь традиции и жизненный уклад, сколько какие отличительные фетиши и опознавательные символы носят те или иные касты, что нынче в моде из украшений, чем занимаются ремесленники, что изготавливают в плане бус, ожерелий, браслетов.

Падмавати ей отвечала, когда кратко, когда даже развёрнуто и в подробностях. Низшие работники трудятся на полях либо в шахтах. Те богаты больше металлами, чем минералами, так что бусы из камня здесь скорее удел вельмож, а вот малополезное чем-либо золото носить могли даже рабы. Правда, любой хозяин мог их лишить украшений, отобрать в наказание за плохую работу или просто потому, что блестяшка им больше понравилась.

Диана от услышанного была в ужасе. Более двух третей населения составляли как раз низшие касты, и совсем немного приходилось на тех, кто действительно мог считать себя здесь свободным и дышать полной грудью. При этом вельможи мало что делали сами. Занимали руководящие посты и указывали другим, что им делать.

Кьяре же, напротив, довольно нравилось, что главенствующие роли в семье, ремесле и военном деле занимают женщины. Мужчины не могли даже иметь высокие чины и продвигаться по службе, составляя основную часть войска. Многие занимались кузнечным делом, так как металла добывали довольно много. Из него делались даже цельные стрелы, так как дерево в такой местности обнаружить непросто, а разрушать оазисы никто явно не собирался. Их и без того теперь мало осталось.

Метательные копья, шары-снаряды для пращи, сабли – производили здесь много всего, но вот доспехи крайне редко. В них было слишком уж жарко, да ещё те так раскалялись на солнце, что обжигали пальцы, едва к ним прикоснёшься, чтобы хотя бы скинуть с себя. Наги давно уже воевали без кирас и брони поверх хвоста, хотя древняя броня от предков хранилась веками. Особенно в знатных семьях.

К гарнизону они дошагали и доползли уже к сумеркам, но даже в темноте и издали было видно, что с тем что-то не так. Одна разруха, дым, догорающие почерневшие ткани и кружащие стервятники повсюду, на деле оказавшиеся гарпиями.

Диана аж вздрогнула, встав на месте, увидев, как сидящая на изодранной туше женщина-птица повернула в её сторону своё жуткое острозубое лицо. Невольно вспомнились зайцы-кастелянки, но и те выглядели не столь свирепо и дико, как эти оскаленные гримасы на лицах пернатых падальщиц с голой женской грудью, выпяченной среди тёмно-бурых перьев.

– Что?! Нет! – воскликнула ошарашенная Падмавати. – Нет-нет-нет! – ринулась она вперёд средь руин, а за ней и две её спутницы, клинками отгоняя гарпий от растерзанных тел собратьев.

С недовольным шипеньем быстрыми движениями расползались по территории и светловолосые наги-близнецы, негодуя от увиденного. Они пытались затушить навесы, приподнимали порванные мешки с остатками припасов, металлические ящики из плотных спаянных листов тонкого железа. Но становилось не по себе, когда с земли и песка они поднимали руками окровавленные тела собственных товарищей, прижимая к себе, прикрыв глаза и оплакивая павших.

Там и тут виднелись статуи наг из чёрного гранита. Причём большинство в каких-то довольно странных позах и без постаментов. Все расставлены в абсурдном порядке, мешая подходам к шатрам и разрушенным кладкам складов и укрытий, прямо на дорогах или совсем подле них. Со странными лицами, большие и малые, какие-то испуганные, разгневанные, порой несущиеся будто в бой и застывшие в этой позе.