Расцвет Рагнарёка

Изредка здесь, конечно, были вкрапления чёрного, синего и фиолетового, но чаще всего из таких дополнительных оттенков встречался зелёный. В каком-то смысле он был даже третьим доминирующим, просто появлялся не везде и был представлен всё ж таки не в том многообразии, в котором бросались в глаза красные и синие краски.

Телохранители, советники, слуги, разные приближённые. Смуглые, краснокожие, серокожие, зеленоватые, каких только не было. Женщины-воительницы и усатые мужчины с голым мускулистым торсом или небольшими нагрудниками, соединёнными с металлическими гладкими и шипованными наплечниками. У некоторых позади шеи даже раздувались кожаные складки на манер капюшона кобр. Писарь с глиной: похоже, здесь скудно рос даже папирус, так что всё выводили на специальных табличках.

А на украшенном самоцветами троне с обилием подлокотников, сделанном, кажется, из огромной кости, восседала правительница – махарани по имени Радха. Нага с рыжеватой чешуей и такого же оттенка густыми распущенными волосами, такими же волнистыми, как, к примеру, у Падмавати, только ещё более пышными и длинными.

У неё были многосоставной пояс с мерцающими монетами, топ со свисающей на стройный атлетичный живот бахромой. Ещё изящные витиеватые украшения плеч, напоминавшие розовые бутоны цветов в сочетании самых разных полупрозрачных тканей. А на кончике хвоста к плотной «погремушке» крепилось сложное оружие с обилием лезвий, которым можно было рубить и колоть.

– Говорить, как лидер, с ней буду я, если вы не против, – проговорила пани Софра своим.

– Вы – атаманша, – не стала спорить Ядвига, перевязанная и перебинтованная после своей дуэли.

Правительнице все поклонились, а первой с докладом вперёд выползла Падмавати, рассказывая обо всём, что случилось. О пленниках, о лагерях, о гибели сослуживцев и их семей, в доказательство показывая, не без помощи Брома, постамент с окаменевшими дочерьми.

– Они заняли собой всё подножье горных цепей юга. Но едва я послала войска, как они попрятались в пещерах, затаились в ущельях и им очень удобно было справляться в узком пространстве с натиском моих воинов, – рассказала им махарани.

Медный голос её звучал строго и грубо, каждое «р» она выговаривала словно с особым остервенением, при этом, как и все прочие наги, растягивала шипящие «с», «ш» и «щ». А вот звук «л» произносила почти всегда каким-то смягчённым, как «ль», что создавало резкий контраст в её говоре между «посляля» и «попръятались в пещ-щ-щъеръах».

– С ними ещё и гарпии летают, находя, чем поживиться! – с оскалом произнесла Падмавати. – Повстанцы не считают нас за равных себе! Не хоронят, оставляют на растерзание свирепым тварям! Подкармливают наших врагов!

– При них также дракон Лафон, потомок чудовищного Форкия, уничтоженного Герой, приютившей маленького дракончика охранять сады Лонгшира. Но эльфы прогнали его оттуда, и он вынужден был среди здешних скал коротать своё время. Сколько злобы и ненависти он испытал и впитал… А теперь они ему поклоняются. Используют для нападений, – сообщила Радха. – Златовласая Эвриала призывает отказаться от веры в старых богов и отныне лить кровь во славу Лафона и Форкия. Теперь у низшей касты своя религия войны.

– Ваши боги живы, по крайней мере, некоторые из них. Мы видели Каму с его попугаем. С луком из сахарного тростника. Можно спросить у него, кто ещё есть, можно отыскать артефакты погибших и попробовать их вернуть. Вон, например, мешок Фудзина, дайконского бога ветров, – показала пани Софра на Ди, что носила «реликвию» павшего союзника при себе, сложенной в рулон. – А вон флейта Пана, – указала она на музыкальный инструмент Вирбия. – Гор, Мокошь и остальные собирают совет в надежде оказать помощь этому миру. Потому ваши боги могут быть не здесь, но они не оставили вас!

– Какие боги могут допустить вот это?! – со слезами и с яростью в голосе указала Падмавати на фигуры своих окаменевших детей.

Было видно не просто её горе, а все внутренние терзания. Она не желала сражаться за тех, кто не защитил и не сберёг её семью, но при этом не могла примкнуть и к новой вере, ведь именно её представители её дочерей и убили. Капитанша наг уже не представляла, за что ей сражаться и ради чего жить. Хотелось лишь отомстить, выместить злобу на тех, кто причастен к трагедии.

– Как я могу довериться иноземцам? Где доказательства, что вы не шпионы гойделов или даже Горгон? – строго поинтересовалась Радха.

– Гойделы пытаются защитить Лонгшир, они двигаются не к вам на юг, а на запад к эльфийским границам. Мы были в их гарнизоне при монастыре и видели саму Бабалон, – произнесла Ди.

– А кто позволил закованной шудре вести речь в присутствии брахманов и махарани без разрешения?! – возмутилась Радха.

– Я ей сейчас покажу закованную шушундру, – оскалилась леди фон Блитц, хватаясь за эспадон.

– Кьяра, не надо, – потянула Диана её за руку.

– И почему у них не отняли оружие?! – едва не вскакивая с трона, подпрыгнула от возмущения царица наг.