Расцвет русского могущества

Ко времени остановленного похода в Грецию, по арабским свидетельствам, относится русский поход на Каспийское море. Очень естественно предполагать, что по заключении мира с греками, оставшись без дела, некоторые дружины руссов вспомнили о Каспийском погроме и пошли мстить и, конечно, грабить тамошние богатые края. Один армянский писатель, почти современник события, рассказывает об этом следующее[114]: «В то время (944 г. – Примеч. авт.) с севера грянул народ дикий и чуждый, рузики. Они подобно вихрю распространились по всему Каспийскому морю… Не было возможности сопротивляться им. Они предали город Бердаа лезвью меча и завладели всем имуществом жителей. Туземный воевода осадил их в городе, но не мог нанесть им никакого вреда, ибо они были непобедимы силой. Женщины города, прибегнув к коварству, стали отравлять рузов; но те, узнав об этой измене, безжалостно истребили женщин и детей их и пробыв в городе 6 месяцев, совершенно опустошили его. Остальные, подобно трусам (!), отправились в страну свою с несметной добычею».

Арабы рассказывают подробнее об этом событии: «В это время в Хазарском море появились руссы. Одна их ватага, поднявшись вверх по реке Куру, внезапно напала на город Бердаа. В один час они разбили выступившее им навстречу туземное войско в числе 5000 чел. Жители метались из города, спасаясь кто куда. Но вступив в город, руссы объявили всем помилование и поступали с жителями хорошо. Народ, однако, очень враждовал и беспокоил пришельцев. Тогда победители послали по городу вестника с объявлением, чтобы все выходили вон из города, и дали сроку три дня. Одни успели выбраться, другие не успели. Оставшихся руссы иных умертвили, иных забрали в плен (будто бы 10 000 чел.). Всех достаточных, от которых надеялись получить выкуп, заперли в мечеть. Тут вступился за несчастных один христианин и сторговался о цене выкупа. Решено было брать 20 диргемов за голову. Большая часть отказалась платить выкуп. Руссы всех до последнего умертвили. После того они разграбили город, взяли в рабство детей и отобрали себе женщин самых красавиц»[115].

По всей стране разнеслись слухи о бедствии города, и мусульмане поднялись всеобщим ополчением; собралось больше 30 тысяч войска. Сражались и утром, и вечером; но руссы разбили ополчение и, собравшись в тамошний кремль, расположились, по-видимому, зимовать в городе. Только один враг мог выжить непрошеных гостей – это чрезвычайное изобилие в стране всякого рода садовых плодов, от употребления которых между руссами распространилась повальная болезнь, еще больше усилившаяся, когда они заперлись в крепости. Смерть опустошала их ряды; они хоронили покойников вместе с их оружием и другим имуществом. После их ухода мусульмане добыли много вещей из их могил. Между тем выпал уже снег. Живя все-таки в осаде со стороны туземцев и видя неминуемую погибель от повальной болезни, руссы порешили уйти домой. Ночью они перебрались с захваченной добычей на свои корабли и удалились без всякого преследования. Так Аллах очистил от них страну. Насчитывали убитыми в это время до 20 тысяч. Но для русских поход все-таки не был особенно благополучен.

В Киеве тоже готовилось общее горе. Наступала осень. По обычаю, следовало идти за сбором дани. Игорь почему-то с особым решением остановился на древлянах и задумал промыслить на них еще большую дань. В то время собралась к нему дружина и стала говорить: «Ты Свентельду отдал древлянскую дань. Ты ему же отдал дань уличей. Ты отдал одному много, а другим мало. Свентельдовы люди довольны всем, изоделись оружием и платьем, а мы у тебя наги. Пойди, княже, в дань, а мы с тобой; и ты, господине, добудешь, и мы». Здесь в летописи в первый раз дружина заговорила своим обычным языком и в первый раз высказала свои обычные стремления и цели.