Раствор Мэнникона

— Возможно, — сказал Крокетт. — Преимущество второе. Отчетливое сродство, правда непонятного характера, к желтым живым организмам. Пока что мы можем говорить наверняка только о мышах. Последние эксперименты подтверждают эту гипотезу. В любом случае ты сделал открытие. Интерес к веществам с различным химическим сродством к различным организмам не ослабевает. Определенно это успех. Тебя можно поздравить.

— Но мистер Крокетт, — сказал Мэнникон. Он еще сильнее вспотел от удовольствия, услышав такие слова от человека, который был лучшим на курсе в МТИ. — Это, должно быть…

— Называй меня Крок, — сказал Крокетт. — В этом деле мы оба повязаны.

— Крок, — растроганно повторил Мэнникон, думая о «ланче».

— Изъян второй, — сказал Крокетт, принимая из рук официанта новый «Джек Дэниелс». — Похоже, раствор ядовит для тех организмов, к которым он проявляет сродство. Вопрос: а является ли это свойство изъяном?

— Это меня… ну… и беспокоит, — выдавил Мэнникон, думая о восемнадцати окоченевших мышиных трупиках в запертом холодильнике.

— Отрицательное воздействие иногда оказывается не чем иным, как замаскированным положительным воздействием. Зависит от точки зрения, сказал Крокетт. — Жизненный цикл заключает в себе созидание и разрушение. Всему свое место и время. Об этом не следует забывать.

— Да, — покорно согласился Мэнникон, решивший про себя, что забывать об этом и правда не следует.

— Если взглянуть с коммерческой точки зрения, — размышлял Крокетт, вспомни ДДТ. Или миксоматоз. Оказался бесценным в Австралии, которая кишмя кишела кроликами. Да и эта золотая рыбка мне не нравится, совсем не нравится.

Они позаимствовали золотую рыбку у секретарши, рядом со столиком которой стоял большой аквариум, и в двенадцать пятьдесят шесть поместили рыбку сначала в чистый раствор «Флоксо», а затем в раствор Мэнникона. И хотя никак нельзя было сказать, что золотой рыбке нравился «Флоксо» — она стояла на голове на дне сосуда и вздрагивала через каждые тридцать шесть секунд, — но все же она не погибала. В растворе Мэнникона золотая рыбка испустила дух за двадцать секунд. Ее поместили в холодильник вместе с восемнадцатью мышами.

— Нет, — повторил Крокетт. — Не нравится мне эта золотая рыбка, совсем не нравится.

Они посидели в молчании, быть может сожалея об участи золотой рыбки.

— Подведем итоги, — сказал Крокетт. — Мы располагаем веществом с необычайными свойствами, которое нарушает динамическое равновесие связующих молекул жидкости при нормальных температурах. Производство его смехотворно дешево. Неорганические компоненты присутствуют в нем в ничтожных количествах, что практически не позволяет их идентифицировать. Высокотоксично для некоторых организмов, безвредно для других. Еще не знаю как, но, чует мое сердце, из всего этого можно сделать деньги. У меня предчувствие… Есть одна контора, где можно… — Он умолк, как бы сомневаясь, стоит ли доверить свои мысли Мэнникону. — Желтое, желтое, желтое. Что же есть такого желтого, что кишмя кишит, как кролики в Австралии? Найдем ответ на этот вопрос — дело в шляпе.

— Ну, — сказал Мэнникон, — уж теперь, я думаю, мистер Паульсон повысит нам жалованье к концу года. По крайней мере премию к рождеству подбросит, а?

— Премию? — Крокетт впервые повысил голос. — Прибавку к жалованью? Ты рехнулся, парень?

— Но в моем контракте написано, что все мои разработки принадлежат Фогелю — Паульсону. В обмен на… Разве у вас иной контракт?

— Ты кто такой, парень? — с отвращением спросил Крокетт. Просвитерианин?

— Баптист, — сказал Мэнникон.

— Теперь-то ты понимаешь, почему нам пришлось уйти из лаборатории, чтобы поговорить? — спросил Крокетт.

— Кажется, — ответил Мэнникон, посматривая в направлении трех мини-юбок у стойки. — Здесь, наверное, уютнее, чем…

— Уютнее! — сказал Крокетт и добавил нехорошее слово. — У тебя есть своя фирма, дружище?

— Фирма? — удивился Мэнникон. — Зачем мне нужна фирма? Я получаю семь тысяч восемьсот долларов в год — за вычетом налогов, расходов на психиатров для детей и страховок… «Есть ли у меня своя фирма»!

— У меня их четыре, пять. Возможно, семь, — сказал Крокетт. — Сколько никого не касается. Одна в Лихтенштейне, две на Багамах, еще одна на имя моей разведенной тетушки, которая официально проживает в Искье. «Есть ли у меня своя фирма»!

— В вашем возрасте! — с восхищением сказал Мэнникон. — В возрасте двадцати пяти лет и трех месяцев! Но зачем они вам нужны?

— О, время от времени я подкидываю кость Паульсону, — сказал Крокетт. Низкотемпературная обработка полиэфирных смол, методика кристаллизации нестабильных аминокислот и тому подобные мелочи. Паульсон слюни пускает от благодарности. Но в серьезных делах… Неужели ты думаешь, что я спешу в дирекцию, виляя хвостом, как охотничья собака с добычей? Господи, дружище, ты что, вчера родился? В одной только Германии моей фирме принадлежит четыре патента на закалку стекловолокна. Что же касается необогащенных бокситов…