Читаем Расул Гамзатов полностью

На предложение провести большой творческий вечер в Колонном зале Дома союзов Гамзатов согласился не сразу. Его тревожило: заполнят ли зрители такой большой зал, так ли уж нужна им его поэзия? Обычное волнение творца, сомнение высокого порядка.

Авторский вечер состоялся 22 октября 1972 года. Зал был полон, телевидение и радио транслировали происходящее на всю страну.

Расул Гамзатов читал свои стихи на аварском, Наум Гребнев, Яков Козловский, Владимир Солоухин — на русском.

Композитор Оскар Фельцман представил песенный цикл на слова Гамзатова «С любовью к женщине». В сопровождении Эстрадно-симфонического оркестра Центрального телевидения и Всесоюзного радио под управлением Юрия Силантьева песни исполнил Муслим Магомаев.

— Скажи, каким огнём был радГореть ты в молодости, брат?— Любовью к женщине!..— Чем дорожишь ты во сто кратПревыше славы и наград?— Любовью женщины!..— А с чем, безумный человек,Тогда окончится твой век?— С любовью женщины![123]

«Литература Гамзатова относится к высоким образцам гуманистического творчества, которое обогащает духовный мир человека, делает его ещё более содержательным и прекрасным, — говорил Оскар Фельцман. — Книги поэта были всегда в нашем доме. Но в последние годы мои отношения с Расулом Гамзатовым стали не просто отношениями поэта и читателя, а творческими связями, создающими в искусстве очень важное и дорогое для обоих — песню».

Вечер собрал созвездие знаменитостей. Песни на слова Расула Гамзатова исполнили Иосиф Кобзон, Тамара Синявская, Лев Лещенко, Полад Бюль-Бюль оглы, солисты Большого театра Евгений Нестеренко и Валентина Левко, ансамбль «Гая», дагестанские певцы Даку Асадулаев и Муи Гасанова. Многие из впервые исполненных на вечере песен стали шлягерами.

Песенные номера перемежались выступлениями друзей Расула Гамзатова и инсценированными отрывками из повести «Мой Дагестан».

На сцене восседал большой президиум, на краю которого скромно расположился виновник торжества. Впрочем, так оно было лучше, потому что Гамзатов часто выходил к микрофону под требовательные аплодисменты. Он был блистательным оратором, стихи читал артистично, эмоционально, его остроумные, рождающиеся на глазах экспромты становились афоризмами.

Разумеется, был и грандиозный банкет, «третье отделение», как называл его Гамзатов.

После вечера в Колонном зале авторские вечера Расула Гамзатова стали регулярно проходить в стране и за рубежом. И каждый раз он сомневался — нужно ли? И каждый раз поклонникам поэта не хватало мест в залах.

«Многие считают Гамзатова баловнем судьбы, — писал Яков Козловский. — Мол, рано был замечен и отмечен. Они не ведают, что в литературе, как на войне, порою год засчитывается за три. К тому же Бабель прав: на этой войне лучше быть убитым, чем пропавшим без вести. Внешняя сторона событийности обманчива. Сын известного аварского поэта и арабиста Гамзата Цадасы начинал, как все молодые стихотворцы. Никто ему не радел со стороны. Я это доподлинно знаю, ибо довелось мне жить в доме Гамзата Цадасы».

<p><strong>ЦДЛ</strong></p>

Кто не слышал этой магической аббревиатуры, тот ничего не знает о советских писателях. Центральный дом литераторов располагался на улице Герцена, которая прежде была Большой Никитской, а позже снова ею стала. Теперь ЦДЛ называют клубом писателей, но он всегда был сакральным местом, университетом литературной жизни и её же храмом. Здесь все были равны перед литературой, независимо от званий, премий и гонораров.

Что бы ни происходило вокруг, в ЦДЛ мало что менялось. Концентрация мыслителей, талантов, а заодно и бездарностей была столь высока, что помогала переживать любые политические или экономические катаклизмы.

В ЦДЛ пускали только по писательским билетам. После истории с Иосифом Бродским наличие членского билета стало своего рода охранной грамотой. Если соседи вызывали милицию, сообщив о проживающем рядом тунеядце, который выдаёт себя за писателя, а на работу не ходит, являлся участковый. Но увидев членский билет, с почтением отдавал честь и удалялся, не требуя гонорарных справок.

Получить заветный билет члена Союза писателей СССР значило примерно то же, что получить звание рыцаря от британской королевы. Теперь не тебя проводили в ЦДЛ, теперь ты мог проводить друзей в эту обитель литературной богемы.

Встретиться в ЦДЛ — считалось признаком посвящённости, недоступной простым смертным причастности к ордену успешных писателей.

Когда девушку приглашали в ЦДЛ, она соглашалась охотнее, чем если бы её пригласили в Большой театр. Где ещё можно было увидеть столько знаменитых писателей, актёров, режиссёров, художников?

Писатель, пригласивший друзей в ЦДЛ, мог быть уверен, что платить будет не он. Люди ходили в ЦДЛ как на экскурсию, как в музей мадам Тюссо, только фигуры были не восковые, а что ни на есть реальные, и настолько живые, что с ними даже можно было выпить.

Перейти на страницу:

Все книги серии Жизнь замечательных людей

Газзаев
Газзаев

Имя Валерия Газзаева хорошо известно миллионам любителей футбола. Завершив карьеру футболиста, талантливый нападающий середины семидесятых — восьмидесятых годов связал свою дальнейшую жизнь с одной из самых трудных спортивных профессий, стал футбольным тренером. Беззаветно преданный своему делу, он смог добиться выдающихся успехов и получил широкое признание не только в нашей стране, но и за рубежом.Жизненный путь, который прошел герой книги Анатолия Житнухина, отмечен не только спортивными победами, но и горечью тяжелых поражений, драматическими поворотами в судьбе. Он предстает перед читателем как яркая и неординарная личность, как человек, верный и надежный в жизни, способный до конца отстаивать свои цели и принципы.Книга рассчитана на широкий круг читателей.

Анатолий Житнухин , Анатолий Петрович Житнухин

Биографии и Мемуары / Документальное
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование

Жизнь Михаила Пришвина, нерадивого и дерзкого ученика, изгнанного из елецкой гимназии по докладу его учителя В.В. Розанова, неуверенного в себе юноши, марксиста, угодившего в тюрьму за революционные взгляды, студента Лейпцигского университета, писателя-натуралиста и исследователя сектантства, заслужившего снисходительное внимание З.Н. Гиппиус, Д.С. Мережковского и А.А. Блока, деревенского жителя, сказавшего немало горьких слов о русской деревне и мужиках, наконец, обласканного властями орденоносца, столь же интересна и многокрасочна, сколь глубоки и многозначны его мысли о ней. Писатель посвятил свою жизнь поискам счастья, он и книги свои писал о счастье — и жизнь его не обманула.Это первая подробная биография Пришвина, написанная писателем и литературоведом Алексеем Варламовым. Автор показывает своего героя во всей сложности его характера и судьбы, снимая хрестоматийный глянец с удивительной жизни одного из крупнейших русских мыслителей XX века.

Алексей Николаевич Варламов

Биографии и Мемуары / Документальное
Валентин Серов
Валентин Серов

Широкое привлечение редких архивных документов, уникальной семейной переписки Серовых, редко цитируемых воспоминаний современников художника позволило автору создать жизнеописание одного из ярчайших мастеров Серебряного века Валентина Александровича Серова. Ученик Репина и Чистякова, Серов прославился как непревзойденный мастер глубоко психологического портрета. В своем творчестве Серов отразил и внешний блеск рубежа XIX–XX веков и нараставшие в то время социальные коллизии, приведшие страну на край пропасти. Художник создал замечательную портретную галерею всемирно известных современников – Шаляпина, Римского-Корсакова, Чехова, Дягилева, Ермоловой, Станиславского, передав таким образом их мощные творческие импульсы в грядущий век.

Аркадий Иванович Кудря , Вера Алексеевна Смирнова-Ракитина , Екатерина Михайловна Алленова , Игорь Эммануилович Грабарь , Марк Исаевич Копшицер

Биографии и Мемуары / Живопись, альбомы, иллюстрированные каталоги / Прочее / Изобразительное искусство, фотография / Документальное

Похожие книги

100 знаменитых людей Украины
100 знаменитых людей Украины

Украина дала миру немало ярких и интересных личностей. И сто героев этой книги – лишь малая толика из их числа. Авторы старались представить в ней наиболее видные фигуры прошлого и современности, которые своими трудами и талантом прославили страну, повлияли на ход ее истории. Поэтому рядом с жизнеописаниями тех, кто издавна считался символом украинской нации (Б. Хмельницкого, Т. Шевченко, Л. Украинки, И. Франко, М. Грушевского и многих других), здесь соседствуют очерки о тех, кто долгое время оставался изгоем для своей страны (И. Мазепа, С. Петлюра, В. Винниченко, Н. Махно, С. Бандера). В книге помещены и биографии героев политического небосклона, участников «оранжевой» революции – В. Ющенко, Ю. Тимошенко, А. Литвина, П. Порошенко и других – тех, кто сегодня является визитной карточкой Украины в мире.

Валентина Марковна Скляренко , Оксана Юрьевна Очкурова , Татьяна Н. Харченко

Биографии и Мемуары
100 Великих Феноменов
100 Великих Феноменов

На свете есть немало людей, сильно отличающихся от нас. Чаще всего они обладают даром целительства, реже — предвидения, иногда — теми способностями, объяснить которые наука пока не может, хотя и не отказывается от их изучения. Особая категория людей-феноменов демонстрирует свои сверхъестественные дарования на эстрадных подмостках, цирковых аренах, а теперь и в телемостах, вызывая у публики восторг, восхищение и удивление. Рядовые зрители готовы объявить увиденное волшебством. Отзывы учёных более чем сдержанны — им всё нужно проверить в своих лабораториях.Эта книга повествует о наиболее значительных людях-феноменах, оставивших заметный след в истории сверхъестественного. Тайны их уникальных способностей и возможностей не раскрыты и по сей день.

Николай Николаевич Непомнящий

Биографии и Мемуары
100 знаменитых евреев
100 знаменитых евреев

Нет ни одной области человеческой деятельности, в которой бы евреи не проявили своих талантов. Еврейский народ подарил миру немало гениальных личностей: религиозных деятелей и мыслителей (Иисус Христос, пророк Моисей, Борух Спиноза), ученых (Альберт Эйнштейн, Лев Ландау, Густав Герц), музыкантов (Джордж Гершвин, Бенни Гудмен, Давид Ойстрах), поэтов и писателей (Айзек Азимов, Исаак Бабель, Иосиф Бродский, Шолом-Алейхем), актеров (Чарли Чаплин, Сара Бернар, Соломон Михоэлс)… А еще государственных деятелей, медиков, бизнесменов, спортсменов. Их имена знакомы каждому, но далеко не все знают, каким нелегким, тернистым путем шли они к своей цели, какой ценой достигали успеха. Недаром великий Гейне как-то заметил: «Подвиги евреев столь же мало известны миру, как их подлинное существо. Люди думают, что знают их, потому что видели их бороды, но ничего больше им не открылось, и, как в Средние века, евреи и в новое время остаются бродячей тайной». На страницах этой книги мы попробуем хотя бы слегка приоткрыть эту тайну…

Александр Павлович Ильченко , Валентина Марковна Скляренко , Ирина Анатольевна Рудычева , Татьяна Васильевна Иовлева

Биографии и Мемуары / Документальное
Жертвы Ялты
Жертвы Ялты

Насильственная репатриация в СССР на протяжении 1943-47 годов — часть нашей истории, но не ее достояние. В Советском Союзе об этом не знают ничего, либо знают по слухам и урывками. Но эти урывки и слухи уже вошли в общественное сознание, и для того, чтобы их рассеять, чтобы хотя бы в первом приближении показать правду того, что произошло, необходима огромная работа, и работа действительно свободная. Свободная в архивных розысках, свободная в высказываниях мнений, а главное — духовно свободная от предрассудков…  Чем же ценен труд Н. Толстого, если и его еще недостаточно, чтобы заполнить этот пробел нашей истории? Прежде всего, полнотой описания, сведением воедино разрозненных фактов — где, когда, кого и как выдали. Примерно 34 используемых в книге документов публикуются впервые, и автор не ограничивается такими более или менее известными теперь событиями, как выдача казаков в Лиенце или армии Власова, хотя и здесь приводит много новых данных, но описывает операции по выдаче многих категорий перемещенных лиц хронологически и по странам. После такой книги невозможно больше отмахиваться от частных свидетельств, как «не имеющих объективного значения»Из этой книги, может быть, мы впервые по-настоящему узнали о масштабах народного сопротивления советскому режиму в годы Великой Отечественной войны, о причинах, заставивших более миллиона граждан СССР выбрать себе во временные союзники для свержения ненавистной коммунистической тирании гитлеровскую Германию. И только после появления в СССР первых копий книги на русском языке многие из потомков казаков впервые осознали, что не умерло казачество в 20–30-е годы, не все было истреблено или рассеяно по белу свету.

Николай Дмитриевич Толстой , Николай Дмитриевич Толстой-Милославский

Биографии и Мемуары / Документальная литература / Публицистика / История / Образование и наука / Документальное