Ратанга [СИ]

— Легкое… — пробормотал он, разворачивая ткань. С нежным шорохом, переливаясь радугой, скользнула из его ладони тонкая серебристая кольчуга. В руках Вентнора остались небольшой остроконечный шлем, перчатки и сапожки — все того же серебристого цвета.

Странница с улыбкой потянулась к кольчуге. Вентнор поспешно поднял броню, помог Страннице надеть — и лицо ее словно засияло мягким серебром…

Боско дернул меня за руку, и мы попятились к двери.

— Что это? — спросила я шепотом — громко говорить сил не было. — Кто?

— Странник, — пробормотал Боско, будто не слыша. — Странник в Ратанге! Сбылась легенда.

— Да кто это?!

— Не шуми, — велел он сердито и, как всегда, ничего не объясняя, потащил меня за собой. Сиделки пытались о чем-то расспрашивать, но Боско отмахнулся и не остановился, пока мы не оказались в укромном уголке двора, под кривой снежницей.

— Ну, — сказал он, выпуская мою руку и валясь в траву, — вот это событие!

Я забралась в развилку снежницы. Боско продолжал бормотать что-то восхищенное, но я уже знала, как привлечь его внимание.

— Ну и что? — сказала я как можно громче.

Боско оборвал бормотание и уставился на меня.

— Да ты что?! Ты не слышала, что Странник назвал Хранительницу сестрой? Что он прирек помощь Ратанге?

— А разве вы без Странников не справитесь?

Боско нахмурился:

— Легко ты словами бросаешься, тебе бы в бой хоть раз… Ратанга — одна. Как остров в темном море. С запада кочевники, с севера — баронские орды… и это с тех пор, как стоит Ратанга. Думаешь, у нас — силы бессчетные? Мы любой помощи рады, а тут — Странники…

Он сел, поднял из травы кусок коры и начал царапать ножом, как делал часто в минуты волнения.

— Странники… — повторил он тихо. — Вообрази, что чудо, о котором ты слышала в детстве, вдруг ожило. Вообрази, что деревянные Птицы с перекрестка Трех Корон вдруг взмахнули крыльями…

Странники живут у моря, в сказочной красоты городах, но никто еще не нашел туда дороги. Они появляются, где хотят, но никто не может похвастать, что говорил с ними. Они — серебряные тени легенды. А ведь это они когда-то возвели Ратангу…

— Отчего же они сразу не помогли вам?

— Не знаю, — Боско растерянно развел руками, отрываясь от своего пустячного занятия. — Таковы уж они. Никому не вредят, но и не помогают. У них море, ветер, свет — что им наша темная жизнь?

— А Странница?

— Вот, — сказал он, — я совсем запутался. Гонец назвал ее сестрой, да и мы еще раньше — Странницей, и, должно быть, и впрямь близка она этому племени, но — не их крови. Милосердие у нее земное…

Я едва не высказала ему, что думаю об ее милосердии, но Боско вдруг рассмеялся:

— Нет, но откуда вы взялись — такие похожие? Помру, но дознаюсь. Странница, ты — глупая девчонка, и эта… Будь моя воля, я бы с нее это лицо содрал.

— Ты ее ненавидишь?

— Да, — отвечал он жестко, и рука его крепче стиснула рукоять ножа. — Ненавижу. Она ведь не только предала — она осквернила все. Если б не Хранительница, если бы не закон… Боларда я ей не прощу.

* * *

Много позже Вентнор узнал, что задолго до того, как жизнь свела его со Странницей, их судьбы связало странным образом Поветрие Скал. Морна тогда накрыла серым крылом и тихий лесной поселок, в котором жила Странница. Впрочем, тогда она еще не была Странницей, носила иное имя, простое и легкое, имя, которым сейчас никто не мог ее назвать. Еще смутно помнились ей далекие дни — горьковатый дымок очага, высокие сосны, шумящие над ручьем, перекрикивающиеся в лесу веселые голоса… все это перечеркнула морна.

Странница помнила, как поветрие пришло в поселок. Мать ее с утра пошла к соседке за жерновками и почти сразу выбежала из соседского дома с нечеловеческим криком. Сбежались люди, но, услышав первые слова, шарахнулись от матери, как от песчаного волка. Соседскую хату подперли снаружи брусьями и подожгли. Плачущей матери велели идти в дом отступников. Больше Странница ее не видела. Предосторожности не помогли. На следующий день пылали уже три хаты, а один охотник свалился без сил прямо посреди поселка, и его копьями отволокли в огонь.

А назавтра она, проснувшись, заметила на лице и руках младшего братишки страшный пепельный узор. Первым ее движением было — убежать. Но братик был еще жив, и она с безумной надеждой решила остаться с ним: вдруг выживет? Она никому не сказала про морну, но, видно, кто-то заподозрил, догадался, потому что вскоре девочка услышала тяжелый скрип брусьев, подпиравших двери. С криком бросилась она к окну, но острие копья отогнало ее назад. Она кричала, плакала, стучала кулаками по двери, страшно стонал за спиной брат, прося воды, а огонь снаружи уже лизал стены, и в щели заползал удушливый синий дым… Девочка схватила кувшин с водой, бросилась к брату, споткнулась, и вся вода выплеснулась ей на платье. Огонь трещал сильнее, за дымом она уже ничего не различала, только слышала крик брата, до постели которого добрался огонь. Она рванулась на крик, но зашаталась и упала, зарывшись лицом в мокрый подол. И потеряла сознание.