Ратанга [СИ]

Я долго стояла у Башни Вождей, не зная, куда идти. Странное дело, мне не было страшно. Уже неделю морна опустошала Ратангу, уже неделю над полем за валами, где еще недавно был бой, стояли черные дымы — на кострах сжигали умерших от болезни, и жирный горький запах доносило даже к Надзвездной башне. Никто не знал, как морна вошла в город. Может, враги, разбитые в бою, вольно или невольно отомстили Ратанге. Может, поветрие было занесено водой или ветром. Может, оно пришло вместе с беженцами. К чему разбираться сейчас? В Доме Исцеления умер уже почти выздоровевший воин, и сиделки с ужасом увидели на его лице знак морны. А через два дня не осталось ни одного дома между Красной и Синей стенами, где бы кто-нибудь не умер и где другие не ждали бы в страхе той же участи. Синие Врата были закрыты, никому, кроме лекарок и похоронной команды, не дозволено было проходить вниз, и впускать никого не впускали, но было поздно. Морна расползалась, и улицы Ратанги пустели. Два отряда воинов и возчики с возами несколько раз в день обходили дома, еще живых увозили в Дом Исцеления, мертвых — за валы. Рядом с Домом Исцеления освободили несколько домов и там тоже устраивали больных. А многие своих не хотели отдавать, хотели умереть рядом с ними. Их уговаривали, а то и действовали силой, но что проку было в этом, если спасения не было нигде. Хранительница, вожди, Странники тоже ходили по домам, и к ним бросались, как к последней своей надежде. Хранительница сказала только одно — уходить из города как можно скорее. Но никто не хотел подчиниться ей, даже вожди. Никто не хотел бросать Ратангу. Согласились только собрать детей и вывезти в лесные селения; завтра на рассвете обозы должны были тронуться в путь. Командир Лунных Всадников приказал мне и Тлели ехать с ними. Не знаю, что делала Тлели, а я второй час бродила по городу, пытаясь любой ценой остаться. Не то чтобы мне не хотелось покидать Ратангу — пустые улицы, плачи и дым погребальных костров наводили большую тоску, чем сама морна. Но ведь здесь оставались еще Хранительница, Странники, Крылатые, Вентнор… Даже Алин. А я уеду, сбегу? Ну уж нет! Это было то же самое ребяческое упрямство, которое толкало меня на неразумные поступки.

Решившись наконец, я поднялась в Башню Вождей. Я снова шла к Хранительнице со своей обидой, и, наверно, опять она упрекнет меня за это…

Но упрекать было некому. Пусто и темно было в покое, из оконницы едва сочился неяркий свет. Тогда я вспомнила просьбу Танис и решила, пока не стемнело, разыскать Сана и Рена. А потом, вечером, вернуться сюда. Должна же Хранительница здесь хоть изредка появляться!

Жилище Танис я нашла сразу, но там никого не было, лишь у теплого еще очага дремал кудлатый большелобый пес. На соседних домах стоял знак морны, и я не могла расспросить о мальчишках. Я кликнула пса и пошла наугад. У Дома Исцеления пес вдруг взлаял и бросился в заулок, где был колодец. Из заулка показались, сгибаясь под тяжестью ведер, Рен и Сан. Пес прыгал вокруг них и норовил лизнуть в лицо. Братья явно не были рады встрече со мной, они носили воду для Дома Исцеления и совсем не хотели, чтобы об этом узнала мать. Мне с трудом удалось уговорить их пойти поужинать.

Я отвела их в единственный дом, куда была вхожа в Ратанге — дом Харена, Тлели и Боларда. Я надеялась, что хоть Тлели застану там, но вышло куда лучше — в доме были и Тлели, и Харен с братом, а на широкой лаве полусидел обложенный подушками Боско.

— О, какие гости! — приветствовал он нас. — Жаль, что мне нельзя встать, а то я бы преклонил пред вами колена.

— Я тебе преклоню! — фыркнула Тлели. — Вообрази, Эгле, этот негодяй бежал из Дома Исцеления, да еще в платье сиделки! А потом запутался в нем и свалился посреди улицы.

Сан и Рен захохотали. Тлели, необычайно оживленная, принесла ужин и прогнала мальчишек мыться. Я хотела было уйти сразу, но меня не отпустили. За ужином выяснилось, что всем им разрешили отлучиться из войска до утра, чему они были очень рады и жалели только, что нет Вентнора и Странницы. Тлели раздавала колбасу и кашу с брусникой, Харен, заглядевшись на невесту, ронял ложку, Боско рассказывал о своем бегстве и беспрестанно шутил, и даже Болард улыбался его шуткам. Беда за стенами дома была забыта в этот вечер. Но когда я смотрела на них, страх, которого я не знала прежде, вдруг подступил ко мне. Смерть равно подстерегала друзей — и нежную Тлели, и влюбленного Харена, и горячечно шутившего Боско, и Вентнора, которого не было здесь. Морна накрыла Ратангу своим серым крылом…

Я отодвинула миску и отозвав Тлели, попросила присмотреть за мальчишками до моего возвращения.

— Куда ты, Эгле? — окликнул меня Боско.

— Скоро вернусь! — ответила я на ходу.