Ратибор и сказки Вещего Леса. Книга 1. Золотые яблоки Даждьбога

Правда, несмотря на всю эту браваду и напускную лихость, сила быстро её покидала: нелегко дался бой с тенями мрака, волками-оборотнями Чернобога. К тому же гноились раны, полученные у Стражей, бой с которыми закончился весьма плачевно. Но больше всего давило другое: искомое так и осталось в Царстве Вечного Сна. А значит, всё тщетно и грядущее не предотвратить.

* * *

Ранее

Явь. Квартира Ратибора

– Не дай ему пройти!.. – Сон болезненно прервался, выбросив ребенка из сладкой неги, так не вовремя посетившего мир грез.

Мальчик озирался по сторонам, моргая и не совсем понимая, где он. На губах – привкус крови, в груди – давящая пустота. И огромная тяжесть на плечах, словно кто-то из мира сновидений тянул назад, не желая отпускать его. В голове крутились чьи-то слова: «Не дай пройти!..»

Снова видения, что преследовали мальчика не первый год. Начались они после странного случая на Купалу. Сколько же нервов извели родители себе и сыну. Психологи – гештальты, юнги, фрейды – сыпались на неокрепшего ребенка как из рога изобилия. Ничего не помогало. Правда, взрослым почти удалось убедить чадо, что ему просто напекло голову и все привиделось. Но наступила первая годовщина памятных событий. И с той поры, как по часам, каждый год в канун летнего солнцестояния образы приходили вновь. Очень смутно, словно не могли пройти некую преграду, но, тем не менее, постоянно и настойчиво. Приходили, накатывая с нарастающей силой, и устало угасали спустя две-три недели.

В глазах матери вместе с болью и тревогой, сыну виделось и другое, что на самом деле она знает: всё случившееся в ту ночь – правда, но, желая оградить сына от этих знаний, кутает его в кокон лжи, обернутый блестящим, но все же липовым фантиком заботы.

В этот год видения усилились, став гораздо ярче и интенсивнее. Порою, проходя мимо зеркала мальчику казалось, что по ту сторону стекла вовсе не его отражение. Он зажмуривался или же старался поменьше смотреть в обманчивую гладь. Один раз даже показалось, что в зеркале на миг появилась и сразу исчезла Берегиня.

Но такой яркий сон приснился впервые.

– Привидится же! – зевая, Ратибор озирался по сторонам, пытаясь убедиться, что проснулся в своей комнате, на собственной кровати. – Уф! – выдохнув, мальчик расслабился и упал на подушку, желая поскорее заснуть.

Но как только мягкость перьев, которыми подушка была набита, приняла затылок сонного ребенка, его словно захлестнуло волной. Подрагивая, всеми струнами души ощущая, что это не сон, Ратибор довольно четко, во всех мелких деталях вспомнил, что ему привиделось перед этим неожиданным пробуждением. Воспоминание оживало, наполняясь красками и звуками.

Чад пепелища едва расступился, и сквозь мглу, которую даже лучи Хорса не в силах одолеть, вышел он. Горделиво. Надменно. Угрожающе пыша паром, он предстал во всей красе. Ужас во плоти, древняя легенда, пожиратель дев и губитель мужей.

У мальчика задрожали коленки. Ратибор узнал Горыныча. Как не узнать? А Змей опознал давнишнего противника, которого не смог захватить там, на поляне с живой и мертвой водой, у старой заброшенной капи Велеса. Самое поразительное, что ящер не только узнал, но и не был особо удивлен, хотя как это понять у огромной рептилии, не ясно.

Был легко угадан и Калинов мост – перепутье дня и ночи, граница жизни, вход в царство Чернобога. Хотя воочию мальчик его ни разу не видел. Немало витязей сложило здесь головы – выжженная земля щедро усеяна черепами.

Когда показалось, что всё, некому защитить его от Змея, перед Ратибором, преградив чудищу дорогу, встал воин. Меч, щит и алый плащ – все, что сумел разобрать ребенок.

А ещё прозвучали обжигающие сердце слова. Они звучали неспешно, нараспев, но напористо и властно, словно их нашептывал сам ветер:

Дрожит весь мир

под страшной поступью Дракона,

Лишь видно очертанье в полумгле…

Калинов мост – на грани веры, жизни и закона!

Не дать пройти врагу к Родной своей Земле…

Не дай испить с отцовской чаши,

Руби отважно, рьяно, но не сгоряча.

Лихая смерть в бою – для воина всех краше,

Стекает время с острия меча1.

Затем он проснулся.

– Дела-а… – Ратибор снова выдохнул, отгоняя тревожные мысли. И натянул одеяло до самого носа, словно оно могло уберечь от опасности.

До жути хотелось спать. Ватная голова тонула в подушке. Напала зевота, не желавшая легко отступать от беспомощной жертвы.

– Баю-баю-ю-ю – мальчик сладко открыл рот, расслабился, успокаиваясь. – Бай – Но тотчас подскочил, как ужаленный, вспомнив, при каких обстоятельствах в прошлый раз

он произносил эту детскую считалочку и что случилось следом.