Ратибор. Идите сюда, собаки!

— Ты! Ты всегда права!

— Уже лучше! Так потренируешься маленько, глядишь, и сгодишься для чего-нибудь полезного! Например, сидя на жёрдочке, оповещать страждущий на центральной площади люд сможешь, когда стоящий недалече публичный нужник освободится… Ну, что зенки так закатил? Икорку давай сюда!.. Пришло её время в котелок плюхнуться…

— Каракатица вредная…

— Ах так⁈ Это тебе за каракатицу!.. — Благана развернулась и саданула большой деревянной ложкой, которой только что мешала своё драгоценное варево, опешившего Добролюба по лбу, слегка расплескав небольшую часть ещё не до конца готового снадобья. — Тьфу на тебя, жёлудь дряблый, смотри, что ты натворил⁈ Да каждая капля этого эликсира стоит дороже, чем весь княжий теремок вместе с тобой в придачу!..

— Я натворил⁈ — от возмущения у Добролюба спёрло дыхание.

— Ну не я же! Чтоб из тебя йотуны вареников нарубали себе на завтрак да при этом не подавились, костлявый ты сиволап!..

— Я не понял, а кто засадил-то мне сейчас черпаком по мордасам⁈

— Засадила — я, а виноват в этом — ты!.. Что тут непонятного-то⁈ Совсем уже, со старости, отупел, как я погляжу…

— Ну, знаешь!..

— Знаю! Молчи лучше, пока чем потяжелее не хватанула!

Сей занимательный диалог происходил в южном крыле дворца Святослава, в личной лаборатории Добролюба, в которой он обычно создавал свои лечебные мази и снадобья и помещение коей не без сожаления предоставил во временное пользование волею судеб оказавшейся в Мирграде Благане. Седому лекарю и вредной ворожее уже приходилось пересекаться в жизни, причём неоднократно. Скрытое соперничество между поддерживаемым Добролюбом официальным знахарством, пропагандируемым городской гильдией врачевателей, и народной ворожбой, что представляла Благана, неизменно заканчивалось триумфом опытной ведуньи. Потому и могла себе она позволить свысока посматривать на придворного целителя, цепляя его по поводу и без, впрочем, делая это без какой-либо злобы, а просто в силу природной склочности своего не самого лёгкого характера.

— Есть кто⁈ — в мастерскую Добролюба влетел раскрасневшийся, запыхавшийся Емельян и с порога, прервав начавшуюся было перепалку между двумя давними соперниками, взволнованно затараторил: — Дяде плохо стало! Прошептал ни с того, ни с сего: «Что-то мне нездоровится», и так и рухнул без сознания с лавки на пол, представляете⁈ Добролюб, срочно со мной! Похоже, таки отравили его, ведь завтракал он! Третья попытка удалась! Бегом, старче, бегом, времени нет!

— Несусь на всех парах, юноша, мчусь аки горный сайгак! — засуетился тут же Добролюб, завертевшись на месте, как юла, замахав руками и принявшись торопливо пихать в свой походный мешочек разнообразные склянки с мазями да снадобьями. — Что ел Святослав⁈ Ничего не трогали, надеюсь⁈ — нетерпеливо вопросил он Емельяна, споро топая на выход. На пороге, как будто что-то забыв, обернулся и окинул напряжённым взглядом ворожею: — Ты с нами⁈ Твоя помощь не помешает!..

— Нет! — раздражённо буркнула в ответ Благана. — Я знаю, что с князем! Его не отравили, тут всё хуже… Ты не сможешь ему помочь, да и я — тоже! По крайней мере, пока… Иди без меня! Хочешь спасти владыке Мирграда жизнь, родниковой водицей пои его обильно! Не бог весть какое лекарство, но лучше, чем ничего! Протянет дольше на часик-другой, что и треба… Время дорого сейчас! А мне надо доварить своё снадобье!.. — развернувшись к чану, целительница продолжила размеренно помешивать коричневую кашицу. — Теперь хоть стало понятно, на кого нацелился тёмный прислужник… Впрочем, это ожидаемо!.. Можно было предвидеть, да! Старею… — сумрачно пробормотала угрюмая ведунья себе под нос.

Емельян с Добролюбом, озадаченно переглянувшись, пожали практически одновременно плечами и в страшной спешке вылетели из покоев седого знахаря да помчались во всю прыть к Святославу, оставив Благану одну заниматься своими важными делами.

Глава 13 «Вы чего, страх потеряли⁈»

Время чуть перевалило за полдень, и мелкий, противный, моросящий дождик, зарядивший с раннего утра, только сейчас начал потихоньку стихать над Мирградом, забирая с собой прочь и унылое настроение, которое навевал в течение всей первой половины суток. Но на кривых столичных переулках было всё ещё шаром покати; честной люд неохотно выползал наружу, как бы не веря, что погода стала налаживаться. И это не удивительно, ведь за хмурыми тучами солнца было до сих пор не видать; тоскливый пасмурный денёк никак не указывал на то, что с каждым мгновением всё ближе и ближе долгожданный тёплый месяц май.