Ратибор. На арене Кузгара

Лазару позволили ехать в той же кибитке без кандалов и пут, да не стеснённому клетью, а рядом с ней; худощавый невольник, не один уж год находящийся в рабстве, не вызывал у аскеров хоть каких-нибудь опасений, ибо его поведение всегда было вполне себе примерным. Случай на галере, когда вифириец не заложил Ратибора, Зелим посчитал лишь досадной оплошностью со стороны раба, не пожелавшего сдавать своего собрата по несчастью. Командир осов даже отнёсся с некоторым пониманием к проявленному благородству, впрочем, и не забыв всыпать Лазару плетей в начале пути к Нурязиму. Так, на всякий случай, для острастки. Чтобы не забывал вифириец, кто тут хозяин. И вот пленённый, снова скованный Ратибор, полуголый, в одних потёртых, замызганных шароварах, в сопровождении конвоя аж из тысячи шалмахов, трясясь по дорожным ухабам, ехал в крытой телеге в сторону лучезарной столицы Ослямбской империи. В Нурязиме его уже нетерпеливо ждал успевший налегке воротиться из похода Джушукан. Принц из рода Кайя, не оглядывавшийся в путешествии на невыносимо медлительную орду аскеров и посему умудрившийся прибыть домой аж с две ночи назад, нервно потирал жадные до денег ладошки в предвкушении того, как он вскорости знатно наварится, добро всколыхнув местное застоявшееся болото под названием Кузгар. Не без помощи могучего русича, конечно.

Глава 4. В пути

– Кто ялминца-то за борт выкинул? – вопросил Ратибор, с хитрым огоньком в глазах взглянув на сидящего напротив, с ленцой потянувшегося Лазара. – Это ведь был не я!..

– О чём ты говоришь? – уклончиво ухнул вифириец, принявшись с дурашливым видом разминать затёкшее в дороге плечо. – Темель сам бултыхнулся в море! Ну и даже ежели, не приведи Умай, ему кто-то слегка подсобил из наших братьев, так дятлов никто не любит. Это птица такая, если что. Вредная, да! Тарабанит да тарабанит себе почём зря… Порой так утомляют эти перестукивания, особливо когда голова с утреца бо-бо, что пришибить хочется неугомонную пташку. Или утопить.

– Понятно, – Ратибор не стал учинять допрос и выпытывать имя того, кто из рабов на галере отправил доносчика на дно морское, резко сменив тему. – Сколько от Амарака до Нурязима переться?

– Пять денёчков, если останавливаться только на ночлег. Трое уже проехали… Как твоя спина?

– Моя-то нормально, – хмыкнул презрительно Ратибор. – Сечки, оставленные на галере покойным пузаном Гюрхуном, вполне себе подзатянулись. Ты лучше о своих царапках беспокойся.

– Мои тоже в норме… Я привычный, – обречённо потеребив свой рабский ошейник, Лазар, одетый в серую полотняную тунику невольника с аляповато изображённым на груди аистом, символом дома Тупсов, которому теперь и принадлежал, грустно улыбнулся. – Да и у Зелима не было цели меня покалечить. Так, для порядка отлупцевал новый хозяин, в щадящем режиме. Ну, чтоб не сдох да ходить мог… В общем, бывало хуже. Хотя, конечно, хорошо, что «Бешеную пантеру» оставили! Под палящими лучами солнца раны затягиваются очень плохенько.

– Здесь, кстати, всегда так жарко? Начало осени, а никакого ветерка прохладного даже не наблюдается.

– Ослямбия – держава южная, тут тепло круглый год. Просто зимой не как у вас, в варварских землях, по россказням странствующих купцов, нос на морозе отваливается вместе с ушами, а вполне себе комфортно!.. Ну, то бишь тутова зимой примерно так, как на Руси – летом. И это значительным похолоданием считается, если что! Так-то именно в летнее время в Ослямбии на солнышке запросто можно заживо свариться, ежели в теньке не укрыться. Даже казнь такая имеется древняя; оставляют на денёк-другой сушиться скованного бедолажника под знойными лучиками…

– Бр-р-р, какая отвратительная погода!.. Не хотел бы я жить постоянно при такой жаре! Так ведь и в самом деле нечаянно на шкварки разложиться можно, коли задремать на солнышке в обнимку с бочкой медовухи. Ну а без зимы-прекрасницы вообще не представляю себе, как обходиться!.. В сугроб после баньки окунуться, ента же милое дело!

– Сугроб, это куча… как его… снега, да? Такого белого-белого, зимой с неба заместо дождя сыплющегося? Бродячие торгаши, опять же, рассказывали, в ваших краях бывавшие… А что такое банька?

– Ясно… мне всё с тобой, да и с Ослямбией этой. Я так и понял, что моетесь вы тут, замарашки, по большим праздникам, ибо благоухаете все как на подбор. Как разумеешь, отнюдь не черёмухой! Ну да ладно, личное дело каждого… Слушай, я вот чего хотел уточнить: ты тут несколько дней назад Урсулу упомянул. Придворная ведьма при Кулхидоре, то бишь дворце ослямбских владык, как я полагаю? Умеет внезапно появляться и исчезать прямо в воздухе? – Ратибор, откинувшись к задней стене своей подвижной темницы, из-под прищуренных век внимательно взирал на черноволосого собрата по несчастью.