Ратибор Новгородец [= Богатырская застава]

Когда всадникам оставалось всего с десяток шагов (человеческих, конечно, не лошадиных) до околицы, за которой простиралась ровная дорога, улицу перед ними преградили сразу четыре упыря. Лошади шарахнулись от них, едва не вышвырнув людей из седел.

Муромец обрушил палицу на голову ближайшего упыря. Противно хрустнуло, гнилой череп разлетелся ошметками, но проклятый нежить продолжал стоять, только из горла его донеслось нечленораздельное бульканье. Ратибор крутанул мечом, отрубив наседавшему на него покойнику сразу обе руки. Упырь отпрянул, взвыл и снова полез вперед, щелкая зубами.

— Леший! — заорал Муромец, махая палицей, словно мельница крыльями. — Ты же волхв! Колдани что-нибудь!

Это было легче сказать, чем сделать. Для волшебства нужна сосредоточенность, а откуда ей взяться в разгаре боя?

Внезапно упыри зашипели и начали медленно отходить. А между ними и Ратибором с Ильей оказался Подосён. В руке юный оборотень держал дрын от забора, и дрын этот горел ярким пламенем.

Больше всего на свете нежить боится, конечно, серебра. А после него больше всего боятся упыри огня. Ни за что не подойдут они к костру близко, разве что очень голодны. Это Ратибор, конечно, помнил с детства, но сейчас у него не было времени что-либо зажигать. А вот у Подосёна это время нашлось. Пользуясь тем, что старшие товарищи держат нежить на расстоянии, он добыл-таки огниво из мешка и поджег первое, что под руку попалось.

Разогнав противников с улицы, богатыри подхлестнули коней и ринулись прочь из деревни. Вслед им несся топот множества ног, перемежаемый завываниями. Упыри никогда не расставались с добычей так легко.

— Долго мы не проскачем, — выдохнул Муромец. — Лошади устали за день, еще немного — и свалятся. Нужно искать укрытие.

— Что? — повернул к нему голову Ратибор. — Ты хоть понял, что говоришь? Их же там не меньше трех десятков! Мы не сдюжим!

— Если одними мечами отбиваться будем, тогда конечно, — скачка не отбила у Ильи ни связности речи, ни способности долго и упорно спорить. — Но сейчас мы уже оторвались. Остановимся где-нибудь на холме, тогда у тебя время будет поколдовать.

Это был резонный довод, и Ратибор согласился. Когда лошади начали хрипеть, богатыри свернули с дороги и въехали на возвышавшийся неподалеку холм.

Втроем быстро выдрали траву, образовав защитный круг. Леший сильно сомневался, что он поможет против упыря, но пока и так сойдет. Стало уже совсем темно, и пришлось наскоро развести небольшой костерок, чтобы Ратибор смог пролистать книгу в поисках подходящего заклятья.

На дороге показалось несколько темных силуэтов. Упыри шли медленным шагом, глядя в пустоту. Их лица ничего не выражали, как и обычно, но сразу было ясно, что мертвяки предвкушают добычу. Единственное утешение — что людей намного меньше, и упыри наверняка передерутся из-за мяса. Они ведь стаей ходят только потому, что за одной добычей гонятся. Тьфу, ну и глупость сморозил! Когда упыри драться станут, от богатырей как раз только мясо и останется. Тоже мне утешение…

— Ну же! — торопил Подосён. — Вон они! Сейчас сюда придут!

— Нашел! — Ратибор вскочил, держа книгу перед собой, и прочел размеренным голосом несколько непонятных слов.

По кругу выдранной травы пробежало пламя. Оно замкнулось, и вскоре вокруг лагеря уже стояла невысокая — по колено — огненная стена. Стало жарко. У Муромца затлели сзади штаны. Он поспешно отодвинулся так, чтобы быть как раз посередине между двумя огнями — костром и волшебной стеной.

Мертвецы тем временем окружили холм. В свете костра их пустые глазницы почему-то отсвечивали нехорошим зеленым светом. Упыри щелкали зубами, тянули к такой близкой добыче руки, но подойти к огню не решались.

— Теперь главное — рассвета дождаться, — устало произнес Ратибор, садясь на землю. — Как солнышко встанет — тут же упыри поганые попадают и до заката лежать будут. А день на солнце — для упыря верная погибель. Сгнивают дочиста.

— Точно? — спросил Подосён.

По большим испуганным глазам юноши было видно, что ответ ему совершенно неинтересен, а спросил он только затем, чтобы не сидеть молча, слушая только шум, издаваемый упырями совсем рядом.

Ратибор кивнул. Успокоенный Подосён направился к лошадям, дабы расседлать их на ночь.

А вот этого делать ни в коем случае не следовало. Юный оборотень совершенно забыл, что лошади боятся его волчьей сути. Он успел только снять с кобылы Ратибора седло, к которому было приторочено копье и прочее воинское снаряжение. И в этот самый момент она, обезумев от страха, с диким ржанием перескочила через огонь и понеслась неведомо куда по равнине. Упыри побежали за ней. Длинной цепочкой они пересекли поля и скрылись за горизонтом.

Где-то мгновение Леший оставался неподвижен. Потом он вскочил и дико заорал:

— Клубок! Клубок путеводный в сумке остался!