Ратибор Новгородец [= Богатырская застава]

— Это, наверное, потому, — сочувственно сказал Ратибор, — что они все через эти места ночью проезжали. Вот если бы днем — тогда безопасно. Вы бы сходили да выжгли все в той деревне, откуда упыри расползаются. А то ведь они так и не переведутся никогда. Так есть у кого продажный конь или нет?

— Недалеко отсюда, на краю деревни, — сказал корчемник, — живет один, вот у него иногда кони есть. Нам они не годятся — злые слишком — а для вас, может, подойдут. Есть будете? — не в тему, но кстати спросил он.

Еще через час, поторговавшись с прижимистым корчемником и закупившись у него провизией (собственные запасы богатырей постепенно таяли), трое направились по указанному адресу.

По двору добротно срубленного дома расхаживал мужик с такой продувной рожей, что исчезало всякое сомнение — этот может быть только лошадиным барышником. При приближении неизвестных из будки возле забора выскочил пес — по морде точная копия хозяина — и яростно забрехал. Барышник повернулся на шум и изволил обратить внимание на пришедших.

— Что вам надо, добрые люди? — спокойно осведомился он.

Вместо ответа Ратибор достал мешочек с деньгами и потряс. Услышав знакомый и любимый звук, мужик немедленно оживился. Взгляд его сделался вежливым и ласковым, а в движениях появилась мягкая осторожность опытного кота.

— Покупать будете?

— Есть такая мысля, — согласился Муромец. — Конь нужен, да такой, чтобы богатырю подошел.

Барышник кивнул.

— Имеется у меня такой. Пойдемте, посмотрим.

— Уж торговаться я сам буду, — прошипел Ратибор по дороге. — Нешто не справлюсь, коли с малых лет привычен? Так что, Илюша, лучше помолчи, а то все испортишь.

Конюшня располагалась на заднем дворе и размерами намного превосходила сам дом торговца. С пресечением пути в Киев для него, похоже, настали не лучшие времена, и огромное помещение наполовину пустовало. Зато на тех коней, что стояли в остальной половине, поглядеть стоило.

Некоторое время Ратибор молча ходил вдоль ряда стойл, разглядывая морды, смотревшие на него. В лошадях купеческий сын разбирался неплохо и помнил золотое правило — тот конь твой, от которого с первого взгляда глаз оторвать не можешь.

Такой нашелся в самом конце. Конек неброской бурой масти, точно такой же, как и у Муромца, жалобно посмотрел на Ратибора и фыркнул. Похоже, барышник не очень-то жаловал несчастную скотину: и стойло плохо вычищено, и в кормушке вроде бы пусто, да и вообще — запущенный конек какой-то. И все же приглянулся он Лешему, неизвестно почему, а приглянулся.

— Этот почем у тебя? — спросил Ратибор, показывая пальцем.

Собственно, как раз перед приходом покупателей барышник намечал пустить этого самого коня на сапоги и только раздумывал — утопить ли его в реке или же пристукнуть поленом? Но теперь обстоятельства резко изменились. Какой-то дурень хочет прикупить никчемную скотину? Его проблемы, а моя прибыль. Так рассуждая, барышник заломил такую цену, какую и за хорошего коня не всегда давали. Ратибор в ответ внятно и членораздельно выразился по поводу самого торговца, затем перебрал его близких и дальних родственников и дошел почти до самого Велеса, что, как известно, покровительствует лошадям и всем, кто с ними связан. После этой речи новгородец назвал свою цену, и была она меньше втрое. Ошалевший от излившегося на него потока красноречия, барышник согласился удивительно быстро — всего через час. Все равно в итоге он получил больше, чем стоит пара хороших сапог. А что на новокупленном коне покупатель и до околицы не доедет — так он сам выбирал.

Друзья Ратибора вполне разделяли мнение торговца. Но если Подосён больше доверял старшему другу, чем собственному опыту, то Илья, будучи старше, не удержался от ехидного замечания:

— Сел ты в лужу, друг-приятель! А если еще не сел, так на таком коне богатырском очень скоро там очутишься!

Ратибор только фыркнул ничуть не хуже любого жеребца.

— Уж не ты ли мне говорил, что своего Бурушку и вовсе на живодерне подобрал?

— Говорил, — не стал отпираться Муромец. — Так и то я его три недели откармливал, пока он в силу вошел. А твоего и подавно год кормить придется. Иначе и малого ребенка не увезет.

Жеребчик обиделся и укусил Муромца за плечо. Правда, по причине кольчуги он не вполне преуспел, но все равно получилось ощутимо.

— Ах ты, травяной мешок! — заорал Илья, хватаясь левой рукой за пострадавшее место, а правой — за плетку. Посмотрел на хохочущих друзей, помолчал — и присоединился.

Но какой конь ни будь, хоть трижды двужильный, а без еды все равно далеко не уедет. И пришлось богатырям ждать, пока новая покупка наестся травы.

А тогда произошло с коньком прямо-таки чудесное изменение. Бока его округлились, грива легла шелковистыми волнами почти до земли, в глазах появился боевой блеск. Оторвавшись от еды, конек топнул передним копытом и звонко заржал.

— Тот-то же! — торжествующе сказал Ратибор Муромцу, седлая коня. Илья махнул рукой и выругался.