Ратибор Новгородец [= Богатырская застава]

«Что-то тут не так», — сообразил Ратибор. — «Если бы Илья упал, звуки были бы в другой последовательности». Пока голова Лешего думала, тело работало само. Ратибор повернулся и увидел две руки, отчаянно цепляющиеся за противоположный край ковра. Подосён, сам рискуя свалиться, держал одну из этих рук за запястье и тянул вверх. Змей, похоже, куда-то исчез. Во всяком случае, вблизи его видно не было, а задумываться Ратибору было уже некогда. Он подполз к Подосёну и схватил висящего Муромца за другую руку.

От немыслимого виража все вещи, сложенные посередине ковра, свалились вниз такой же компактной кучкой, как и лежали. А от того, что все три седока оказались на одном конце ковра, этот конец перевесил, и чудесное летательное средство начало снижаться еще быстрее, причем вовсе не в ту сторону, в какую следовало.

— Скорее! — сквозь зубы сказал Ратибор, пытаясь вытащить Илью и в то же время не соскользнуть вниз. — Если он будет так дальше висеть, мы просто врежемся в землю!

Отчаянным усилием им удалось-таки восстановить равновесие ковра, но было уже поздно. Ратибор еще успел подумать: «Ну почему мне так не везет с полетами. Второй раз лечу, и второй раз в воду приземляюсь…»

Вся компания с шумом и плеском рухнула в спокойную некогда воду лесного озера. Кольчуга немедленно потянула Ратибора на дно, но он, работая руками и ногами, сумел выбраться на поверхность и определил, что до ближайшего берега рукой подать. Еще чуть-чуть — и под ногами новгородца оказалось дно, а затем Ратибор вышел на травянистый бережок и рухнул.

Полежав так чуть-чуть, Ратибор неожиданно вспомнил о друзьях. Им-то удалось ли выплыть? Скинув кольчугу и рубаху, Леший подошел к берегу, чтобы в случае чего сразу плыть на помощь.

Тут над водой показалась голова Подосёна. Когда Ратибор в последний раз с ним беседовал до своего отбытия в дружину Волха Всеславьевича, юный оборотень говорил, что плавать не умеет. Теперь, как видно, научился.

Подосён вышел на берег на четвереньках, по-собачьи отряхнулся и только после этого встал.

— А где Илья? — спросил он. — Неужто утонул?

Ратибор только вздохнул, поглядев на успокоившуюся воду. Муромца нигде не было видно, да и какой из него пловец с его-то ногами и в кольчуге вдобавок?

И тут вода возле самого берега забурлила, и из нее показался шлем. Затем вынырнула и вся голова, а потом Муромец нетвердым шагом вышел из озера. В правой руке богатырь держал при этом палицу, а левой тащил за собой ковер-самолет.

— Как ты сумел? — только и смог произнести Ратибор.

— По дну… вышел… — сказал Муромец, тяжело дыша и глядя перед собой налитыми кровью глазами.

Ратибор покачал головой. Такого он не мог ожидать даже от Ильи.

Спустя еще десять минут маленький отряд расположился на берегу на просушку. Ковер был аккуратно расстелен на траве, по кустам сушились рубахи, под кустами — сапоги, а богатыри остались в одних портах — пусть прямо на теле сохнут, не проблема.

— Слышь, Илья, — протянул Ратибор, — а как тебя угораздило свалиться-то?

Муромец промолчал, зато за него ответил Подосён.

— Он палицу схватил, да змея того по башке. Ну… и не удержался.

Ратибор свистнул и приподнялся на локте.

— Ну ты даешь! Мало того, что из озера по дну пешком выбрался, так еще такое чудище одним ударом уложил!

— Не уложил, — помотал головой Муромец. — У него башка крепкая, еще и не то выдержит. Но оглушил знатно.

— Стой! — Ратибор поднял палец и прислушался. Совсем невдалеке раздался топот копыт. Звук приближался, а затем на берег выехал всадник.

За свою жизнь повидал Ратибор всякие народы, но тут даже его опыт был бессилен определить, из какой земли происходит встреченный. Бороды у всадника не было никакой, зато усы свисали ниже подбородка. Обычай вроде славянский — Святослав, прежний князь, так делал, да и Владимир тоже. Но вот у славян не бывает таких раскосых глаз и высоких скул, да и вечной усмешки тоже не бывает. Это только степнякам свойственно. А когда всадник спешился в десяти шагах, как положено, Леший сумел углядеть, что иссиня-черные волосы того длиной до пояса и заплетены в косу. Вот и попробуй разобрать, кто перед тобой.

— Здравы будьте, — весело сказал неизвестный по-русски. — Это не вы только что по воздуху летели?

— Мы, — сказал Ратибор, на всякий случай пододвигая топор поближе. Вежество вежеством, а осторожность осторожностью. Сам-то спрашивающий вооружен до зубов — меч, ножи швыряльные на поясе, к седлу копье приторочено, сам весь в панцире пластинчатом, словно на войну собрался.

— Помочь вам ничем не нужно? — продолжал тот, словно не заметив движения новгородца.

— Да нет, — Муромец потянулся, — мы как-то сами справились…

— Ну-ну. Меня зовут Драгомир Каганович. А вы кто такие?

— Драгомир кто? Каганович? А чего так? — вместо ответа спросил Ратибор.

— Потому что по материнской линии я происхожу от последнего кагана великого народа тюрков, а по отцовской — от последнего кагана великого народа хазар, — пояснил назвавшийся Драгомиром. — Имя же ношу славянское, потому что крови тех великих народов во мне если и осталось, то на самом донышке.