Ратибор. Прах и пепел

— Хорошо. Я до хаты тогда, — бросил через плечо Ратибор, споро направляясь по коридору к лестнице, ведущей на первый этаж. — Не прощаюсь, так как наверняка ещё увидимся… — могучий гигант чуть притормозил, обернувшись вполоборота. — И да, своим вели, чтобы помалкивали покамест о произошедшем! Я Зареславу сказал уже, чтоб сообщил дружине, да у тебя веса средь бойцов поболее, чем у него, ну и в звании ты на пару локтей повыше. Пущай, вон, братишки лучше теремок прочешут, мало ли чего подозрительного тут ещё летает аль ползает!.. И охрану поставь у лечебницы Добролюба, а то там один Годимир сейчас зад просиживает… Всё понял? — грозно зыркнул напоследок пасмурным взором на Бронислава молодой богатырь.

— Так точно! Будет сделано! — командир обережников вытянулся по струнке перед «рыжим медведем», несмотря на то, что в званиях, как он совсем недавно вещал в своей каморке, они с Ратибором были равны.

— Вот и славненько… — хмурый рыжебородый витязь шустро принялся спускаться по лестничному пролёту на первый этаж, спеша побыстрее добраться домой. Данная богами чуйка, тревожно забившаяся у него в груди ещё во дворце, перед гибелью Святослава, утихать и не думала. Наоборот, казалось, интуиция рыжегривого исполина заклекотала где-то под сердцем ещё интенсивнее, непрозрачно намекая дюжему ратнику, что несчастья да беды сегодняшнего поганого денёчка только начинаются.

* * *

Тем временем довольная Урсула, сделав своё грязное дело, зелёной падальщицей перемахнула через стены Мирграда и споро полетела невысоко над землёй в сторону ослямбской рати, намереваясь незамедлительно порадовать Эдиза хорошими вестями. В это мгновение стремительная тень молнией спикировала с небес на изумрудное насекомое. Благодаря необычному устройству органов зрения, обеспечивающих мухе практически круговой обзор, а также дополнительным глазищам на затылке и никогда не появляющейся расслабленности в теле, Урсула смогла вовремя заметить падающую на неё камнем смертельную опасность. И тут как раз снова пригодилось выработанное с годами умение колдуньи моментально превращаться назад в человека.

— Ты опоздала, каркуша! — мигом обратившись в ведьму, тёмная ворожея, торопливо прошипев себе под нос коротенькое заклинание, стремглав соткала в руке осиновый посох с деревянным, искусно вырезанным набалдашником в виде головы падальщицы, единственным украшением которой служили два сапфировых глазка. На конце жезла заиграли огненные всполохи, и вот пламенеющий шар величиной с доброе ведёрко понёсся навстречу пернатой охотнице. Атаковавшая Урсулу крупная серая ворона резко вильнула в сторону, ловко уворачиваясь от пущенного в неё пылающего снаряда, и спешно умчалась ввысь, к предрассветным алым облакам, с горечью осознав, что, похоже, и правда опоздала.

— Ха-ха! Лети, пташка, лети, покамест можешь! — горбатая ведьма запулила вдогонку пернатой плутовке ещё парочку плазменных сгустков, после чего торжествующе потрясла в воздухе посохом. — Придёт время, и до тебя доберусь, паршивица серозадая!..

Глава 30 «Вовремя»

Изба Ратибора

Марфу рвало. Да так, что, казалось, внутренности готовы были вывернуться наизнанку. С вечера её периодически подташнивало, обеспечив бессонную ночь, и русая красавица уже не раз пожалела, что утром, с полчаса назад, через силу позавтракала. Наконец всё, что было съедено, вышло наружу; стало значительно легче. А вместе с тем накатила и страшная слабость, да такая, что с пола в коридоре, где её и накрыл приступ рвоты, вставать не хотелось совершенно. Прислонившись спиной к стене, супруга рыжебородого витязя отодвинула в сторону ночной горшок, который всё-таки успела сцапать по пути, именно в него отправив утреннюю кашку, облегчённо вздохнула и прикрыла глаза, тут же провалившись в сладкую дрёму. Именно в таком состоянии Марфу и нашёл муж.

— Милая, что с тобой⁈ — Ратибор стрелой подлетел к провалившейся в забытьё жене, быстро пощупал пульс, прислонился ухом к груди и, облегчённо выдохнув, сбегал на кухню за небольшим льняным полотенчиком, попутно смочив его в кадке для умывания, наполненной ещё вчера прохладной водицей из ближайшего городского колодца. Молодой богатырь заявился домой, когда уже начало светать, в ужасе замерев на пороге при виде распростёртой недалеко от прихожей любимой. Обтерев её бледное личико мокрым рушником, Ратибор обеспокоенно покосился на примостившуюся недалече ночную посудину. Заметив, как веки ненаглядной задрожали, а затем не спеша приоткрылись, дюжий ратник возблагодарил Сварога за то, что не оставил его семью, а после легко, как пушинку, но очень нежно подхватил супругу на руки, осторожно отнеся в спальню и уложив на кровать.

— Дорогой, всё хорошо… — вымученно улыбнулась Марфа, окончательно открыв прекрасные очи. — Слабость просто… Тошнило всю ночь…

— Это то, что я думаю?.. — Ратибор вопросительно вскинул левую бровь.