Ратибор. Прах и пепел

— Эй, шакалята поганые, впятером на одного, ента у вас завсегда хвост трубой, да⁈ — два чекана со свистом рассекли воздух, с характерным чавканьем вонзаясь в головы парочки негодяев и отбрасывая их в сторону. Ратибор, лихо спрыгнувший за мгновение до этого с вороного, не медля ни секунды, тотчас подлетел к оставшимся разбойничкам, слишком увлёкшимся издевательствами да глумлением над своей беспомощной жертвой и не сразу осознавшим, что на сцене бытия появилось ещё одно, на этот раз грозное, обрамлённое рыжими космами действующее лицо. Коротким стремительным взмахом молниеносно блеснуло острое как бритва, с локоть длиной булатное лезвие любимого ножа, вонзаясь точно в сердце третьего верзилы; по обратной же, широкой дуге могучий удар просто снёс, как серпом, башку с плеч четвёртому бандиту, заодно почти чисто срезав и кудлатую бородёнку душегуба. Горячим источником ударила кровь ввысь, впрочем, довольно быстро превратившись из хлеставшего фонтанчика в слабый ручеёк, образовавший на земле слякотное, буро-розовое месиво. Два безжизненных туловища, одно со смертельной раной в грудине, второе без головы, практически синхронно рухнули в окрасившиеся багрянцем лужи.

— Пощади, прошу! — ошарашенно пятясь, заверещал истошно пятый бандюган, невысокого роста коренастый малый лет двадцати пяти на вид. Поскользнувшись и шлёпнувшись пятой точкой в грязевую жижицу, непутёвый разбойник испуганно вскочил, обежал потрясённым взором бездвижные тела своих, ещё с минуту назад весело голосящих собратьев по головотяпству, после чего развернулся да припустил к одной из покорно ожидающих недалече лохматых низкорослых лошадок. С ходу вскочив в седло, лиходей мигом пришпорил свою кобылку да стремглав помчался прочь, куда глаза глядят. По странному совпадению, очи его глазели туда же, куда и направлялись Ратибор с Емельяном, то есть вперёд, в сторону Змейграда.

«Добрые дела без сострадания и прощения не творятся, медвежонок… Но тебе ведь эти словеса не шибко-то по нраву в последнее время, не так ли»? — у Ратибора, приготовившегося метнуть нож в спину поспешно улепётывавшего мерзавца, неожиданно всплыли в голове слова Благаны, сказанные ему старой целительницей при недавнем его визите в Зябкино, когда он приезжал к ней залатать скверную рану на плече. Немым упрёком раскололись они у рыжебородого витязя в мозгу, заставив сначала помедлить, а затем и вовсе присесть на корточки, вытирая булатное лезвие об одежду одного из зарубленных громил.

— И почему моя чуйка клекочет так отчаянно в груди, что я ещё пожалею о том, что распустил нюни да позволил ухилять прочь этому трусливому недоноску?.. — пробормотал себе хмуро под нос Ратибор. Могучий воин неторопливо убрал свой здоровенный тесак в ножны на поясе, выудил из черепушек поверженных неприятелей одноручные топорики и так же размеренно обтёр их об рубахи убитых. Поднявшись, молодой богатырь бросил угрюмый взор на лежащего недалече, заворочавшегося купца. При ближайшем рассмотрении он показался Ратибору смутно знакомым, хоть и извалялся в грязи с ног до макушки. — Ты как, мил человече? Живой?

— Вроде… Кажись, даже не сломали ничего… Окромя носа. Здравствуй, Ратибор! Благодарю от души! Похоже, ты спас мне жизнь… — просипел в ответ уже как-то слышимый ранее рыжеволосым исполином голос. — Вовремя ты! Сам Перун, наверно, направил тебя в помощь глупому, самонадеянному юнцу, решившему взять с собой в столь дальний путь лишь одного возничего, сэкономив на охране…

Ратибор удивлённо вскинул брови и, снова присев, на этот раз перед чумазым незнакомцем, поднял его голову за подбородок к себе. Капли дождя забарабанили по избитому, лишённому растительности лицу, смывая с него кровь и грязь.

— Чёботом Сварога мне по маковке, бывает же!.. — присвистнул озадаченно молодой гигант, обернувшись к только что воротившемуся на дорогу княжьему племяшу, использовавшему вынужденную остановку с пользой, то есть попросту сиганув в ближайшие кустики по большой потребности людской. — Емелька, ты закончил матушку-природу удобрять? Прекрасно! Тащи тогда своё тряпьё сюда, хорошему человеку надобно переодеться… Да не жмотись, конопатик надутый, не жмотись! У тебя же только носовых платков сундука на два припасено в куле походном! Шаровары неси в первую очередь, рубаху да плащ запасной!

— Здравия, Володий! Вот так встреча! В Змейград, что ль, катишь? — Ратибор помог встать юному лавочнику, оказавшемуся не кем иным, как сыном убитого в Мирграде купца Демидия. Довольно бесцеремонно усадив пострадавшего на край телеги, дюжий ратник бегло его осмотрел и, не найдя никаких серьёзных ранений, уверенно схватился большим и указательным пальцами за переломленный шнобель, осторожно нащупывая выпирающий хрящик.