Ратник

Строго говоря католики не считали православных еретиками. Раскольниками – да, но не еретиками.[25] Во всяком случае в те годы. Поэтому в целом адекватно воспринимали православие с точки зрения именно христианского вероучения.

– Только вот… – начал было говорить один из купцов, но ему други его ловко дали локтем, от чего он тут же заткнулся.

– Что-что? – насторожился иезуит.

– Да ничего. Просто глупости.

– Какие глупости? Я хочу знать? – поддержал иезуита король.

– Государь, мы не смеем эту ересь произносить.

– Я позволяю. Сказывайте.

– С недавнего времени по Москве ходят слухи, будто бы и не Андрей этот вовсе, а старинный князь Полоцкий Всеслав Брячиславович из Роговолдовичей.

– Как так? – удивился иезуит. – Этот же князь преставился в незапамятные времена.

– Сказывают, будто бы туляки, когда сидели в осаде, притесняемые татарами, молили Всевышнего нашего Господа Бога о спасении и помощи. И он направил им его.

– Это же ересь! – воскликнул иезуит.

– Но почему именно его? – проигнорировав этот возглас, спросил король.

– Неисповедимы пути Господни, – развел руками один из купцов. – Никто этого не ведает. Да и не известно, точно ли это или обычная болтовня.

– А что церковь?

– Молчит. Просто молчит.

– Ясно… – кивнул король, задумавшись о чем-то о своем.

– Ты сказал, что видел его, – спросил иезуит у купца, что это сказывал. – Какой он?

– Раб божий, обшит кожей, – нервно улыбнувшись, ответил он. – Отколь мне сие ведать? Я ведь его просто видел. Но разговоров с ним не вел и дел не делал.

– И все же. Что ты о нем можешь сказать? Ты купец. Глаз у тебя на людей наметанный. Многое сразу примечаешь, что многие через годы лишь узнают. Не поверю, что это не так. Ибо в противном случае состояние свое ты не сколотил бы. Скажи, что о нем думаешь?

– Он не правильный.

– В каком смысле не правильный?

– Для простого помещика из Тулы он держится очень свободно и уверенно. Ни перед кем не гнет спины. Он ее вообще не гнет. Даже кланяется по-особому, не сгибая ее. Для князя же не чурается разговаривать с простыми людьми. Может даже с нищим поговорить. Не демонстрируя при этом своего пренебрежения и раздражения. Он прост и сложен одновременно. Неправильный. Непонятный. И… он выглядит опасным. Словно пес, которого спустили с цепи и позволили драть прохожих, а он о том всю свою жизнь и мечтал.

– Интересно… А что еще?

– Доспехи носит необычные. Старинные. Я такие на стенах старых храмов видел намалеванные. Такие – пластинка к пластинке. И шлем с лицом чеканным.

– А что он в Москве делал? Он ведь тульский помещик.

– Так к царю приезжал. О чем-то с ним беседовал.

– К царю?! – удивился теперь уже Сигизмунд. – И о чем же?

– Никому то не ведомо, – произнес другой купец. – Да только подарил царь этому Андрею аргамака дорогого. Сказывают, что в добрую тысячу рублей. И пожаловал вотчину в Тульской земле.

Король с иезуитом переглянулись.

Сказать, что они были удивлены и обескуражены – ничего не сказать. Молчание церкви, вкупе с этими чрезмерными дарами царя, выглядели совершенно неуместными в отношение поместного дворянина. Как простого, так и сотника.

– Ступайте, – тихо произнес король, которого это известие потрясло.

– Государь наш, а привилегию?

– Государь ваш должен подумать, – влез иезуит. – Через седмицу приходите.

– Но…

– Вы спорить с Государем будете?

– И лампу оставьте, – добавил Сигизмунд. – Я хочу ее ближе посмотреть.

Купцы недовольные и даже в чем-то раздраженные вышли из покоев. И как-только за ними закрылась дверь, король добавил:

– Того, что видел его, верните. Одного.

И тотчас же из зала вышел один из уважаемых мужей, задержав и вернув к Сигизмунду искомого купца.

– Ты их боишься? – спросил король.

– Дело общее. Не боюсь. Но правы они оказались. Не стоило про Андрея сказывать.

– Я подпишу вашу привилегию, если ты мне ответишь на все мои вопрос.

– С радостью Государь! – воскликнул купец.

– Расскажи не таясь все, что знаешь об этом человека. Все. Вообще все. Пусть даже это и глупые слухи.

И купец начал болтать.

А король и его свита – слушать, изредка задавая вопросы.

Рассказал же он все, что знал о том, как юный отрок из нищего должника превратился за два года в самого богатого в Туле человека. О поединке с Петром Глазом и удивительном владении Андреем саблей. Об особой чистоплотности. О крепости малой, что он поставил в лесах, где славную оборону держал. О ляпис-лазури, которую откуда-то берет. О светильном масле, которое выдумал как делать. О делах торговых. О обществе помощи воинству. Не забыв упомянуть и про странности супруги его. И о том, что люди слышали, как они на незнакомых им языках говаривали. И о песнях. И многом другом.

Все что знал рассказал. Все что слышал. Все, что додумал сам.