Ратник 2

Да, они четыре часа назад были врагами, потому как их воеводы не поделили власть. Но в то же время они были воинами одного княжества. При том, что многие знали друг друга не первый год, хоть и жили в разных сёлах, и даже ходили вместе в битву против мурманов или других вторженцев.

Вон даже раненый врабиец похохатывает от шутки клёстовца. Кто-то братается и обнимается, кто-то сожалеет и просит прощения, что ранил в бою. Мол, ты уж прости, браток, такая была ситуация, не мог иначе. Но сейчас-то поладили, да разобрались во всём. Разлада больше нет, а значит и обиды поминать не стоит.

Хотя Ярославу это было понять тяжело. Он видел новые лица врабиевцев и понимал, что никогда не сможет повернуться к ним спиной, не ожидая ножа в спину. Он ведь сам сегодня сражался, и по его вине погибло по меньшей мере двое людей. И кто знает, как отнесутся к этому их товарищи. По крайней мере, если бы погиб Татень или Клёст бы пострадал (хорошо хоть Жужель с Молчаном и Зозулей остались в Клёстово), Ярослав бы точно этого так не оставил. И уж точно не подал бы никогда руки воину, убившему или ранившему его товарища.

В общем, пока что для Ярослава это было странновато. Но не все были столь простодушны. Были и те воины, что, отделившись от общей массы, смотрели на клёстовцев с опаской, без явной угрозы, но не по-доброму.

И Ярослав их понимал. Он едва не всплеснул руками, мол, нормальные люди нашлись, пускай и враги. Хотя кто знает, что такое «нормально»? Ведь умение так легко перестраиваться тоже многого стоит. Ведь получается, что тот же Клёст — он хоть и понимал, что за ядовитый змей этот Врабий, но всё равно сражался с ним без злобы, просто понимая, на что он идёт и что стоит ждать от противника. И даже готов был простить того и принять обратно. По крайней мере, Ярослав в жизни не поверил бы, что Клёст, в случае если Врабий не стал бы нападать, пошёл бы на подлость. Не тот он человек. Слишком прямой, слишком честный. Да и добрый он, хоть и строгий.

Когда воины окончательно расселись вокруг костров, а все, кто хотел, подошёл к Клёсту и поздравил его, и кутерьма улеглась, люди стали готовиться ко сну. Ненасть вдруг склонился к Клёсту и спросил:

— А ты здесь всем доверять можешь, ну, в этом кругу? — спросил он вполголоса, чтобы его услышал только новоявленный князь.

Однако Ярослав его услышал. Клёст нахмурился, оглядел людей, сидящих рядом, затем уверенно кивнул:

— Да, здесь все свои, здесь я могу доверять каждому, как себе. — ответил он.

Ненасть кивнул, затем снова оглядел ближников Клёста.

— А чего хотел сказать-то, не томи? — спросил Татень, который тоже услышал вопрос Ненастья.

— А вот Врабий своим дружинникам не до конца доверял. В частности, новеньким, перешедшим от Стрежня, — наконец произнёс он. — Оттого и нас, основную свою дружину, рядом собой держал, самых верных, кому мог довериться.

— Ты-то самый верный? — расхохотался вдруг Татень.

Но Клёст очень строго посмотрел на пожилого воина, и тот осёкся.

— Не надо так, — произнёс он, придержав Ненастья, который хотел было взвиться. — Он всё правильно сделал и повёл себя достойно. Я уверен, что любой бы из вас, взбреди мне в голову вести себя подло, поступил бы так же. Именно поэтому я говорю, что здесь могу доверять любому. Ясно тебе, Татень?

Татень смутился и хмуро кивнул.

— Или ты позволил бы мне вести себя нечестно и недобросовестно? Ты ведь меня с малых лет поучал, когда я проказничал. Неужто сейчас не направил бы меня, если бы я стал заблуждаться? Или не остановил бы, вздумай я клятву нарушить даденную перед Перуном?

Татень и вовсе смутился.

— Вот значит и не спорь, — окончательно придавил Клёст своего ближника. Затем снова приглядывался к Ненастью. — Говори, что хотел нам поведать.

— Видишь ли, когда Стрежень пришёл к Врабию, они говорили наедине. И разговор у них был не дружеский, напряжённый. Да, они договорились о том, что воины Стрежня перейдут под командование Врабия. Но они явно не только это обсуждали. И поговаривают разное. Врабий держал советы и с другими воинами из своей дружины, теми, что постарше, которые ещё его отцу служили, о том, стоит ли доверять вообще Стрежню? — сказав это, он сначала посмотрел на Клёста, а затем и остальных обвёл взглядом.

— То есть Стрежень, который поддержал своего друга, воинов ему отдал, вдруг перестал пользоваться доверием? — спросил Клёст. —

— Именно — кивнул Ненасть.

— Может, Стрежень-то не так уж и прост, — огладил усы Крень. — или не смогли договориться, да повздорили о чём-то.

— И кажется мне, что Врабий хоть и принял помощь от Стрежня, но ждал какой-то подлости, — добавил Ненасть. — Видится мне, обидой их разговор закончился.

Клёст призадумался, а Крень вдруг произнёс:

— А это интересно выходит. Если бы Врабий победил, а воины Стрежня взяли бы просто и ударили Врабия в спину?

— Да с чего им это понадобилось бы? — покачал головой Клёст. — Ну, погиб бы я, погиб бы Врабий, и вообще никаких воевод бы не было. Смысл-то какой?