Ратник

А вот что именно приносили? Кажется, табак или водку, а то и хлеб. Точно, водку ставили на пенек, отхлебывали глоточек — вроде, как компанию составили. Ну почему бы и нет. Раз в его времени это работает, то почему не должно работать сейчас?

Для начала нужно разобраться в местных устоях и понять, как сейчас себя вести.

Кроме всего прочего, Ярослав очень сильно волновался перед походом в деревню, а потом и в село к воеводе Клёсту. Ему не терпелось увидеть местное поселение, что они из себя представляют, да и что за люди там живут. По крайней мере, от этого зависит многое: и то, как он будет действовать, и то, у кого он будет помощи просить.

От земледельцев он явно полезной помощи не дождётся.

А вот у правителя может что-то и удастся выяснить. Но время покажет, утро вечера мудренее.

Ярослав стал чувствовать, что его начинает клонить в сон и отправился будить Неждана. Пускай теперь он последит за пленниками.

Ярослав проснулся с первыми лучами солнца. Хотя по ощущениям ему показалось, что он только-только прикрыл глаза, как тут же открыл их. Рывком поднялся, огляделся по сторонам и тут же завалился обратно, с досадой убедившись, что всё, что было, ему не привиделось.

Но долго собираться с мыслями не стал. Быстро поднялся, размялся, затем направился к речушке, что текла неподалёку. Именно оттуда вчера Зозуля принёс кадку воды.

Там он умылся, растёр шею и уши холодной водой и, вернувшись на поляну, принялся рассуждать, как лучше всего доставить пленников до места назначения.

Как он помнил, идти им примерно полутора суток — полдня до деревни и ещё примерно день до села воеводы Клёста.

Ну что ж, варианта было два.

Вчера они, изучив маршрут воинов, нашли их коней, привязанных к поваленному дереву. И Ярослав решил, что на коня они посадят раненого Вторака. По крайней мере, тот вчера потерял немало крови, да и рана ему неудобства доставляет. Идти раненому будет трудно. Вот Вторак на лошади и поедет.

А воинов… Сначала он думал сделать волокуши из веток, (но это когда они были без сознания), а потом, когда они в себя пришли, то понял, к чему им волокуши? Пускай своими ногами идут. Надо только им руки перевязать и к лошади привязать.

Ну, а Ярослав с Зозулей и Нежданом тоже пойдут своими ногами. По крайней мере, Ярослав с конями не очень-то дружил. Как-то раз попробовал с друзьями на ипподром съездить, и там чуть с лошади не свалился, на всю жизнь впечатлений хватило. Так что ещё тогда смирился с тем, что из него никакой наездник. И сейчас вряд ли что-то изменилось, так что по этому поводу особо не переживал.

Что касаемо Зозули и Неждана, ну там пускай сами разбираются.

Однако, когда мужики подрали глаза, решили, что на второго коня они навесят тюк с солью, который оставил сбежавший когда-то торговец. На том и порешили.

Неждан по-быстрому сварганил нехитрый завтрак из лука и какой-то неизвестной Ярославу крупы. А еще в седельной сумке одного из дружинников отыскались мелкие, и очень черные сухарики. Решили, что это взять можно, тем более, что они и пленников собираются накормить.

И да, пленников они тоже покормили, а те не сопротивлялись.

Молодой зло позыркивал по сторонам, в то время как тот, что постарше, вёл себя вполне невозмутимо и молчаливо. На вопросы отвечал коротко и по существу. Расправой не грозил, а за еду поблагодарил.

— Тебя Гуреем зовут, я слышал, — спросил Ярослав, припомнив как того вчера называл Первак.

Воин кивнул.

— Гуреем, — ответил он.

— Я — Ярик, — ответил Соколов.

После того, как они выдвинулись в дорогу, Ярослав решил подойти к старшему воину.

— Скажи мне, Гурей, я здесь человек не местный, ваших устоев и правил не знаю, но хочу в ситуации разобраться. Вы чего сделать то хотели? Действительно убить нас всех? — спросил Ярослав.

Гурей пожал плечами.

— Да кто ж его знает, как там всё повернулось бы. Я-то сторонник был вас к воеводе отвезти, но только Перваку всё неймётся. Возомнил он себя великим воином, вот и воюет с мужиками сиволапыми, да бабами.

— Ты бы прикусил язык, — тут же зашипел Первак.

Но Ярослав так на него зыркнул, что тот тут же проглотил свои слова, а воин и вовсе, даже ухом не повёл.

— Не влезай, когда люди разговаривают, — наставительно прокомментировал Ярослав. Затем снова повернулся к Гурею. — А что бы с нами ваш воевода сделал?

— Кто ж его знает… Если бы подтвердилось, что вы разбойничать удумали, вас бы скорее всего повесили. А если нет, так отпустили бы.

— А с чего это вдруг вы на земле чужого воеводы хозяйничать удумали? — вдруг взвился Зозуля. — Это не ваша земля и мост не ваш.

— Как это не наши? Наши, — возразил Гурей. — До моста наши, после моста ваши. А купец наш был, а вы его обидели. Разобраться надобно было. Как тут не разбираться? Не сидеть же на месте сиднем. Вот и пошли.

— Да уж, по другому вы заговорили, — хмыкнул Неждан. — А вчера вон на суку повесить обещали.

Первак, зло зыркнув, отвёл взгляд. А Гурей лишь пожал плечами и невозмутимо продолжил шагать.

— Кто его знает, как бы там вышло?

— А как ты говоришь вашего воеводу зовут? — спросил я.

— Замайло, — ответил Гурей.