Ратник

Помощник воеводы, оказывается, тоже явился в поварню. Усевшись за стол напротив троицы, махнул рукой. — Квасу мне, а больше пока ничего не надо.

Смочив усы в пене, молодой воин сказал:

— Вы, парни, сами не знаете, чего лишитесь, если в дружинники пойдете. Пахарь, он может и ест поплоше, да и пореже, зато он до старости доживает. Тебе, Неждан, сколько лет?

— Так кто его знает? — пожал плечами молчун. — Не то двадцать пять, не то — двадцать семь.

«Елы-палы, так он же меня ненамного и старше», — подумал Ярослав.

— Вот видишь, тебе двадцать пять, — покачал головой Крень. — Небось, отцу уже лет сорок пять или пятьдесят? А мой отец в тридцать погиб. У нас, если кто до сорока доживает — великое счастье. Но коли и доживает, то вернее всего калекой.

— Ну так что такого? — хмыкнул Неждан. — И у нас так бывает, что калекой в юные годы становятся. Все под Велесом да под Перуном ходим.

Соколов отметил, что и Неждан вдруг загорелся идеей стать дружинником.

Помощник воеводы не спеша цедил квас и с усмешкой посматривал на троицу. Наконец, что-то решив, стукнул кружкой об стол:

— Вот что, парни… Друг ваш, может этого и не знает. Может, когда его тот колдун сюда зашвырнул, он себе башку ушиб… но вы-то знаете, что в ваши годы воином становится поздно. Меня с пяти лет учили и мечом владеть, и на коне скакать, и все прочее. Если вас в дружинники взять — то после первой же сечи для вас могилы копать придется. Так что, идите вы хоть с Велесом, а хоть и лесом.

— А как же мы тогда двух воинов осилили? — усмехнулся Ярослав.

— Вот, от того, что вы воинов-то осилили, я с вами и говорю. А не то приказал бы вас накормить, а потом плетьми гнать. Но один раз свезло — во второй раз может и не свезти.

— И что тогда делать? — поинтересовался Ярик.

— Я же говорю, землю пахать, жить себе, детей растить.

— Может, есть что-то, — не сдавался Ярослав, — что можно сделать чтобы воеводу впечатлить? Да так, чтобы ни у тебя ни у него не возникло вопроса, достойны ли мы звания воина?

— Что сделать? — хмыкнул в усы Крень. — Службу нашему воеводе отслужите кое-какую, вот и будет дело. Сделаете — возьмет вас воевода Клёст в дружину, это я вам обещаю.

— А что за служба-то? — вытянул шею от любопытства Зозуля.

— Трудная служба. Слыхали, что волкодлак обезумевший в наших краях объявился? Так вот, хотите в дружинники пойти, отыщите этого паскудника, убейте, а потом воеводе принесите.

— Волкодлак? Да как же его убить-то? — обомлел Зозуля.

— Как убить-то? — хмыкнул Крень. — Да как угодно. Можете голыми руками, коли вы драться умеете, можете оружием. Но можете и не убивать, дело ваше. Никто не неволит. Но тогда не задавайте глупых вопросов, а вертайтесь домой, в деревню, да землю пашите.

Глава 13 Даешь волкудлака!

После сытного обеда все трое вышли наружу. Присев на старые бревна возле поварни, парни переглянулись. Говорить не хотелось, а тянуло упасть куда-нибудь, да поспать. Но Ярослав расслабляться не собирался. В своей памяти он не смог отыскать информацию о том кто такие волкудлаки, Яндекса под рукой не было, поэтому принялся расспрашивать мужиков.

— Братцы, а кто такие волкулаки?

— Не волкулаки, а волкудлаки, — поправил Зозуля. — Волкудлак — это одичавший волк-оборотень.

— Типа, вервольфа? — решил уточнить Соколов. Про вервольфов он фильмы смотрел.

Но слово вервольф, ожидаемо, оказалось непонятным в этой реальности.

— Че ты все слова-то какие-то странные вставляешь? — вздохнул Зозуля, а Неждан вступился за парня: — Не привык он еще. Вот, обуркается у нас, станет как все.

— И что, волкудлаки ваши, они из волков в человека превращаться могут?

Зозуля обречённо покачал головой, видимо решив показать как он расстроен неосведомленностью Ярослава, однако принялся объяснять.

— Они днем — как обычные люди. Поселок у них свой, хлеб сеют, скотину выращивают. И охотники есть, но они либо с копьем, либо с луком. Никто за зверями на четырех лапах не бегает. Все, как у нас. А в волчье обличье по ночам перекидываются.

— В смысле, днем скотину выращивают, а по ночам в волков превращаются? А они разве скотину не дерут? — недоумевал Соколов.

Зозуля посмотрел на парня и, терпеливо, словно несмышленышу, сказал:

— Ярик, если они скотину станут драть, так они ее сразу всю задерут. А как задерут — как дальше-то жить станут? Я ж говорю — днем они люди как люди. И едят тоже самое, что и мы.

— Но если они по ночам в волков перекидываются, то они должны и жить по волчьи, и нападать? — продолжал удивляться Ярик, а Неждан пояснил:

— По ночам, как вервольф в зверя обернется, он вокруг поселка побегает, на луну повоет, а потом спать идет. По ночам все спят. Если не спать, то как днем ты работать станешь?

— И чего вы с оборотнями не воюете, их поселок не сожжете? — с недоверием протянул Ярослав, которому казалось, что коли есть вервольф, волкудлак, то есть, его нужно непременно забить. Или просто убить. Лучше всего — застрелить серебряной пулей, а прах сжечь и развеять по ветру, ну или закопать на перекрёстке.

А то ишь, деревня оборотней, с которыми люди живут в мире?