Ратное поле

Это произошло через несколько дней после разгрома корсунь–шевченковской группировки врага. Об этом разговоре Софья узнала в штабе бригады при вручении награды. Тогда она впервые подумала о том, что в какой–то мере их семейная традиция продолжается.

Отец Софьи, офицер российского флота капитан I ранга А. И. Клюсс, в канун Великого Октября командовал одним из сторожевых кораблей Тихоокеанского флота «Адмирал Завойко». Переименованный в «Красный вымпел», он стоит теперь на вечной стоянке во владивостокской бухте Золотой Рог. Его называют дальневосточной «Авророй», потому что моряки «Красного вымпела» первыми на Тихом океане подняли алый флаг революции и героически боролись с интервентами на Камчатке и Сахалине, на побережье Охотского моря.

После гражданской войны Александр Иванович Клюсс командовал на Тихом океане и Балтике кораблями «Воровский», «Комсомолец», был одним из талантливых командиров молодого советского Военно — Морского Флота. Погиб он как моряк, оставаясь до конца верным своему командирскому долгу. Софье было тогда девять лет.

Войну она встретила студенткой четвертого курса Московского высшего технического училища имени Баумана. В июне 1941 года проходила практику на одном из московских заводов. В первые же грозовые дни войны завод перешел на выпуск реактивных артиллерийских систем. Софья готовилась стать специалистом по холодильным установкам, а стала специалистом… по гвардейским минометам.

В тылу, куда завод эвакуировался, был получен приказ в течение трех месяцев оборудовать на базе небольших автомобильных мастерских заводской цех, установить в нем станки и выдать первую продукцию: снаряды для «катюш». Комсомольско–молодежная бригада Софьи Клюсс справилась с задачей за полтора месяца. И как награда — поездка в составе рабочей делегации па Северо — Западный фронт.

Вот здесь и произошло событие, которое определило новый поворот в судьбе Софьи. Оказавшись участницей важного разговора, она услышала жалобу — на пяти «катюшах» случились неполадки. Время горячее, бои шли без передышки, а надо отправлять установки в тыл на ремонт.

И тогда Софья внесла предложение произвести ремонт па месте своими силами. На нее посмотрели с удивлением. Кто решился бы нарушить строгую инструкцию? Член Военного совета фронта, принимавший делегацию, засомневался. Очевидно, перевесила в его колебаниях все–таки необходимость сохранить для фронта эти пять «катюш». На второй день он вызвал Софью. «Хвалились? Делайте. Но и насчет возможных последствий не забывайте…» Она не обиделась. Время было суровое.

Неполадки оказались не столь уж сложными. Три ремонтника под ее руководством за сутки возвратили «катюши» в строй. Когда об этом доложили члену Военного совета, тот с ходу предложил:

— Оставайтесь на фронте. Такой специалист нам очень нужен.

Много ли знает военная история случаев, когда бы женщина командовала батареей артиллерийской бригады Резерва Главного Командования? Мы выяснять этого не стали. Софья Александровна командовала.

Она хорошо помнит февраль сорок четвертого, разбитую шоссейку между Смелой и Шполой, Вокруг — грязь со снегом, поля только начали подтаивать. Медленно сходил снег, темнели на нем черные с оборванными краями заплаты.

Лейтенант Клюсс получила приказ занять НП метрах в двухстах от дороги. Вместе с комбатом было до десятка разведчиков, связистов, топографистов. Среди жидкого кустарника лесопосадки наспех, с трудом вырыли в мерзлой земле щель, замаскировали ее, наладили радиосвязь со штабом бригады, начали наводить телефонную линию.

Обстановка была не совсем ясной. Противника не видно, а по дороге идет и идет наша техника. НП оказался вроде как в глубоком тылу.

Ни командир батареи, ни ее батарейцы тогда не могли знать, что крупная гитлеровская группировка оказалась в корсунь–шевченковском котле и любой ценой стремилась из него вырваться.

Разведчик, ведущий наблюдение, вдруг сообщил, словно сам себе не поверил:

— Товарищ лейтенант, танки!

— Свои?

— Противника…

Софья прильнула к окулярам стереотрубы. В мглистой дымке отчетливо вырисовывались контуры трех «тигров» и до десятка легких танков. Они перемещались вдоль линии горизонта, словно маневрируя.

А по дороге в тыл мчались машины, повозки с ранеными, проскочили на рысях батарея легких пушек, полевая кухня, рассыпавшая на ухабах снопы искр.

По всему видать, наши отходят. Неужели отступление? Комбат срочно связалась со штабом бригады, доложила: «На НП идут немецкие танки, по шоссе в сторону Смелы откатываются наши тылы. Как быть?»

Софья Александровна и сама знала: огневые батареи тяжелых гаубиц находятся на марше, они не готовы вести огонь, тем более по движущимся целям. Так что стрелять нельзя.

Из штаба приказали: «Продолжать наблюдение. Докладывать обстановку».