Ратное поле

В то послевоенное время я учился в Военной академии имени М. В. Фрунзе. Мы изучали боевые операции, участниками которых недавно были. Но теперь рассматривали их не в масштабе карты ротного или полкового командира, а в масштабе фронтов и армий, анализировали замыслы и решения их командующих, успехи и неудачи операций.

Мы словно заново осмысливали пережитое. И помогали нам в этом не только лекции и академические разработки по истории (теперь уже — истории) войны.

Как–то мой сокурсник, полковник, прошедший, как и я, всю войну, спросил:

— Ты на Курской дуге воевал?

— Воевал.

— На каком направлении?

— Южный фас, под Белгородом.

— Тогда прочитай эту книгу. Здесь о тех боях хорошо написано!

Я взял в руки недавно вышедший роман Михаила Алексеева «Солдаты». Фамилия автора мне ни о чем не говорила. В то первое послевоенное десятилетие появилось немало писателей, которые еще только делали заявку на имя в литературе. Но мы жадно набрасывались на каждую художественную новинку о войне. И, как правило, почти в каждой книге находили живейшие картины пережитого.

Имена К. Симонова, Б. Полевого, А. Твардовского мы знали уже давно. Но Алексеев? Что ж, посмотрим, о чем и как он пишет.

Уже первые страницы книги чем–то глубоко затронули меня. Вслед за рядовыми разведчиками появились решительный и строгий командир дивизии генерал–майор Сизов, заботливый и опытный начальник политотдела полковник Демин, беспредельно преданный своему делу начальник артиллерии полковник Павлов… Было что–то, удивительно знакомое в их характерах и событиях, в которых они участвовали. Я узнавал не только людей, но и места, где сражались герои романа: река Северский Донец, село Маслова Пристань, Шебекинский лес… Рассказывалось обо всем этом с такой глубокой достоверностью, с таким проникновением, что я то и дело откладывал книгу и предавался воспоминаниям. Вот Гунько, отважный артиллерист. Как он похож на Николая Савченко, прикрывшего огнем своей батареи пехоту под Абганерово! А разведчик Шахаев? Кого он больше напоминает? Сержанта Али Керимова или полкового разведчика Степана Лугового? Ну, Сизов — это, конечно, командир дивизии Лосев. В Демине легко узнать нашего начальника политотдела Г. И. Денисова. А вот командир стрелкового полка майор Баталин совсем меня смутил.

Закончив читать роман, я позвонил одному из боевых друзей:

— Читал «Солдаты» Алексеева?

— Читал, — в голосе друга я уловил интригующую нотку. — Как по–твоему? Интересная книга?

— Не то слово. Не знаешь, кто такой Алексеев? Не служил ли он в нашей дивизии?

— Конечно, служил! Да ты должен его помнить. Это же заместитель редактора нашей дивизионки «Советский богатырь». А под Сталинградом он командовал минометной батареей в одном из полков нашей дивизии.

Теперь и я вспомнил. В мой стрелковый полк частенько наведывался из газеты молодой капитан. Дотошно расспрашивал о людях полка, о том, как ведет себя человек в бою, в трудной обстановке, затем в дивизионке появлялись интересные корреспонденции. Были они небольшие (объем газеты не позволял размахнуться на очерк), но емкие, содержательные, с яркими человеческими характерами. Уже тогда можно было заметить: автор пристально всматривается в войну, старается многое запомнить.

О том, когда и как родился замысел книги «Солдаты», достоверно рассказать может лишь сам Михаил Алексеев. Но мне кажется, случилось у автора это еще до Северского Донца, хотя события начинают развиваться именно здесь. Замысел романа мог родиться под Сталинградом, когда война сделала поворот и мы погнали врага от Волги. В книге чувствовался дух Сталинграда,

— А фамилия командира полка Баталина ни о чем тебе не говорит? — между тем спрашивал меня друг.

— На мою вроде похожа, — отвечаю. — Но в книге Баталии погиб на Южном Буге.

После этого разговора решил я вторично прочитать роман. Правда, времени было в обрез, ведь академическая учеба не из легких. Пришлось читать ночами. И снова я «нырнул» в пучину былых сражений.

«…На левом фланге, на участке полка Баталина, сложилась тяжелая обстановка. Неприятель бросил туда танки и два полка пехоты.

— Ничего… ничего, Баталин! Держись!

— Товарищ генерал, разрешите выбросить к Баталину резервный противотанковый дивизион! — обратился к комдиву встревоженный работник штаба, Его просьбу поддержал полковник Павлов.

— Мои артиллеристы несут большие потери на участке обороны Баталина, товарищ генерал. У Гунько осталось два орудия. На других батареях положение не лучше, — говорил, встряхивая контуженным плечом, Павлов.

Сизов молчал.

Тревожно зазуммерил телефон. Генерал поднял трубку. Снова докладывал Баталин.

— Окружен, говоришь? Вижу! — спокойно отвечал комдив. — Отстаивай свои рубежи! Помощи пока не жди!»

…Да, почти так все и было. Весь долгий июльский день шел один большой непрерывный бой. Фашистам не удалось прорвать оборону полка у села Маслова Пристань. Дивизия выстояла. К исходу дня в полку осталось меньше половины списочного состава. Ночью пришло пополнение. А с утра снова бой. И так ежедневно, с 5 до 12 июля.