Ратные подвиги простаков

«Дурень, — заключил Степан Фомич по адресу подростка. Если ты поджег не крадучи, то стало быть для интереса».

Степан Фомич припомнил одного старичка, посещающего церковь по воскресным дням и ставившего свечку женам-мироносицам: старичок подбирал падающие капли расплавленного воска, аккуратно кладя их на пылающий фитиль. Наблюдая пожарище, Степан Фомич догадался, что старичок интересовался не тлением свечи, а тем, куда девается испаренный воск. Старичок не постиг того разумом, отчего и не переставал жечь свечи. Подросток, поджегший коровий двор, по мнению Степана Фомича, может оказаться просто хулиганом, раз интерес его не обнаружился к совершенному им поджогу.

К вечеру от графской вотчины остался пепел, черневший на месте прежних сооружений, и Степан Фомич задумался о том, сколько пройдет времени, когда обуглившееся место обвеется дорожной пылью, а затем чем-то порастет.

«На голой золе и бурьян не растет», — решил Степан Фомич и обрадовался, что бурьян превозрастет сам по себе.

Домой Степан Фомич возвращался той же дорогой, неся на плече и в карманах малую ношу. В графском саду кто-то протяжно пел: «Спите орлы боевые»…

— И пускай спят! Если они орлы, значит — хищники! — крикнул Степан Фомич громко и споткнулся, наскочив на опрокинутого графского льва.

В избе Степан Фомич планомерно опустил с плеч ношу, чтобы не потревожить нежных частей.

Мавра Семеновна встретила мужа недружелюбно, ибо поняла, что он навсегда прекратил плетение лаптей. Но заинтересовавшись принесенными предметами, несколько обмякла и полюбопытствовала, что обозначают принесенные штуки и для какой надобности они пригодны.

— Штуки знаменательные, мать: тут механика разум заменяет, — ответил он без особого удовольствия, решив, что здесь наука дошла до конца, раз простая стрелка определяет точное положение.

Мавра Семеновна вполне удовлетворилась ответом мужа и обрадовалась принесенным предметам, — всякая вещь, имеющаяся в дому, — не лишняя: в ее сундуке и по сей день лежал подвенечный кокошник, который никогда никто не наденет; однако, перечисляя умственно на каждый день имущественное состояние, она вспоминала и кокошник.

Принесенные мужем предметы она готова была бы положить на дно сундука, чтобы были они милее, но увидела, что один из предметов в сундук не уложится.

Степан Фомич пояснил, что длинный предмет будет выставлен на князьке крыши, и Мавра Семеновна была польщена, что изба их будет чем-то отличаться от прочих изб. Три предмета, принесенные Степаном Фомичом, именовались мудрено, и наименование ни одного из них он правильно не произносил.

Предметы именовались: флюгер с анемометром, глобус и барометр. Степан Фомич, усевшись за стол, первым рассмотрел глобус — предмет, по его мнению, законченный наукой.

«Вся планета на малом шаре уложена», — заключил он, почувствовав большое уважение к этой науке.

Тем временем с потолка на стол упал таракан и с легкостью стал вползать на глобус. Степан Фомич с удовлетворением наблюдал, а таракан, взобравшись на возвышенные точки, в несколько секунд описал круг, чем натолкнул Степана Фомича на мысль о кругосветном путешествии. Степан Фомич пододвинул глобус поближе. Принявшись отыскивать земную точку, на которой должна стоять его хата. Но точки обнаруженной не оказалась, ибо на одной шестой части света значилось всего единственное слово — «Россия», и Степан Фомич далеко от себя отставил глобус и приблизил барометр. Стрелка показывала «В. сухо», а на улице, как было известно Степану Фомичу, шел дождь. Разочаровавшись, Степан Фомич предложил жене запрятать эти два предмета на дно сундука, что Мавра Семеновна сделала не без удовольствия.

— Степа, а то что за штука? — спросила она, указав на флюгер, как бы обдумывая, куда его уложить.

— Измеритель ветровых сил, мать, и указатель стран света: откуда дунет ветер, туда и поворачивается, — ответил он с оживлением, надеясь, что этот предмет окажется усовершенствованным.

Мавра Семеновна ничего не ответила, хотя и вспомнила, что в «пустой» голове мужа дуют постоянные ветры. Она, как и все, звала мужа «чудаком», ибо зимой он после бани голым валяется на снегу, летом же, в страдную пору, на покосе, ходил тоже голышом, уверяя, что и снег, так же и солнце, одинаково полезны для упругости тела. Ветра силу Мавра Семеновна определяла по ветровым мельницам, часто или редко машут крылья, — да и то в тех случаях, когда надо было молоть зерно. Считая обозрение принесенных мужем предметов законченным, она загасила лампу, нарушая установившуюся трехдневную дружбу с мужем.

В темноте Степан Фомич окончательно додумался, что на свете все предметы начаты, но ни один не закончен…

«Надо заканчивать», — подумал он и в темноте побрел к печке.