Раубриттер

- Не называй меня бароном, чтоб тебя! Я не барон, а ты не маркграф! Ты полный… идиот. Ты мог убить нас обоих! Соваться в Чертову Купель, подумать только… Трижды полный идиот!

Берхард смотрелся как окровавленная тряпка, распластанная на снегу, но, кажется, серьезно не пострадал. Но и выглядел не лучше, чем прежде. Пожалуй, пройдет несколько дней, прежде чем он восстановит способность полноценно видеть.

- Разве ты не на это рассчитывал, когда вёл меня сюда?

- Какого дьявола? Конечно же нет! Кхх… Я хотел заманить вас обоих под лавину на Большой Лапе. Больно уж хорошо Лотар клюнул на тебя. Ты уже шел в нужном направлении, мне оставалось лишь подняться повыше и подготовить взрыв. И так уж оказалось, что Коровий Язык в самом деле был самой удобной для этого тропой… Кх... Какой же ты идиот, Паук!

- Мне больше нравилось, когда ты называл меня мессиром, - невозмутимо отозвался Гримберт, глядя на спокойную поверхность озера.

- Случайный план, случайные совпадения, случайная удача… Ты выжил не потому, что хитёр или ловок. Ты выжил потому, что тебя спасла цепь непредсказуемых совпадений. Знаешь, что это значит?

- Что?

- Что когда-нибудь ты умрешь, мессир, - Берхард со стоном ощупал нижнюю челюсть, - И я рад это знать. Когда очередное совпадение окажется не на твоей стороне. Жаль, что я уже не буду иметь к этому отношения…Кхх-кхх… Чего ты ждешь? Убей меня. Можешь просто раздавить.

Он не делал попытки спастись. Не пытался отползти или прикрыться. Просто лежал на снегу в тени стального колосса, терпеливо ожидая своей участи. Словно все животные инстинкты, верно служившие ему, вдруг покинули его.

Смерти боятся те, кому есть, что терять, подумал Гримберт. Что терять ему, человеку без титула, без надежды, без будущего? Если в его жизни что-то и оставалось, так это месть.

- Как ты потерял руку? – внезапно спросил он, - Это ведь было не под Ревелло, так?

Берхард улыбнулся бесформенными губами.

- Под Ревелло. В некотором смысле. Но уже после боя. Впрочем, откуда тебе помнить… Туринцы взяли меня в плен. И провели через Железную Ярмарку, как и прочих мятежных баронов. Мое тело сшили с телами нескольких других бедняг. Не такая кропотлива работа, как с Лотаром, но тоже… недурно. Моя рука вросла в чей-то бок. Но в ней остались нервные окончания. Когда я шевелил пальцами, несчастный, связанный со мной, орал от боли.

- Химера… Ты был химерой?

- Недолго. Я отрезал свою руку. Тупым кавалерийским тесаком. И ухо, которым врос в чье-то плечо. Пришлось работать два дня, но я справился. Освободился. Жаль только, что моим товарищам по несчастью так не повезло. Отрезанная рука так и осталась у кого-то в боку. Некроз. Он закончил то, что не закончили твои люди. Что ж, лучше так, чем жизнь в образе чудовища.

- А ты бежал подальше от столицы и сделался контрабандистом.

Берхард устало пожал плечами.

- Я всегда хорошо знал Альбы. Любил охотиться в этих краях… Но я знал… Я знал, что когда-нибудь Господь даст мне возможность свести счет. Посчитаться с двумя чудовищами, погубившими мою жизнь.

- Спасибо, - произнес Гримберт, хоть и не имел ни малейшего понятия, за что благодарит этого человека, - У тебя всё?

Тень рыцарского доспеха упала на лежащего человека. Она была столь велика, что Берхард поместился в ней целиком. Но даже не вздрогнул, когда стальная туша закрыла от него солнце.

- Один… один вопрос напоследок, мессир.

- Слушаю.

- Как ты узнал? Кхх… Как ты узнал, что это был не Лаубер? Ты же не видел… Не мог знать…

- Как я узнал? - рассеянно переспросил Гримберт, - Довольно просто. Из-за твоей собственной ошибки. Ты сказал, что его люди называли его мессиром.

- Да.

- Никто из свиты не стал бы называть маркграфа Женевского мессиром. В их краях рыцарей именуют на западный манер, сирами. Старые имперские традиции.

Берхард вновь прикрыл глаза.

- Я понял. Глупо. Ладно, заканчивай. Я не хочу подхватить воспаление лёгких, валяясь вот так вот.

Достаточно было одного короткого мысленного импульса, чтобы покорный Гримберту великан занес ногу. И еще одного – чтобы превратил лежащего перед ним человека в хлюпающий на снегу кровяной сгусток. Несовершенные сенсоры доспеха даже не смогут передать в полной мере его цвета.

- Тогда поднимайся.

- Что?

- Поднимайся! – нетерпеливо бросил Гримберт, - Мне все еще нужен человек, хорошо знающий эти чёртовы горы. А еще мне нужно поскорее убираться из Салуццо. Если не в Туринскую марку, то куда-то на запад, где еще открыты границы. Лаубер все еще болтается где-то за спиной, не говоря уже о людях покойного дядюшки Лотара, которые наверняка возжаждут справедливости.

Берхард через силу открыл глаза и посмотрел ему в лицо. В броневой щиток рыцарского доспеха, но Гримберту, сидящему в кокпите, показалось, что бывший барон встретился с ним взглядом.

- Ты хочешь, чтоб я снова стал твоим проводником?

- Не только проводником, - возразил Гримберт, - Оруженосцем. Даже рыцарю без герба нужен оруженосец.

- Паршивый же из тебя получится рыцарь, - процедил Берхард сквозь уцелевшие зубы, - Старая развалюха, годная лишь пугать ворон.