Раубриттер (I. - Prudentia)

- Кто такой Клеф? – рыкнул кто-то из толпы. Кажется, это был Магнебод.

- Один из правителей дикарей-лангобардов, - ответил сенешаль вместо графа Женевского, - Самозваный герцог Вероны. В данный момент, как показывают донесения наших шпионов, его трициклы на всех парах движутся на помощь Арбории. Под его знаменем самое малое две сотни рыцарей, среди которых есть опасные артиллерийские машины, способные причинить серьезный ущерб нашим порядкам. Не считая обычной пехоты и орудий. Если это еретическое воинство успеет к Арбории раньше нас, то укрепит ее гарнизон в достаточной мере, чтоб штурм превратился если и не в самоубийство, то в сущий капкан. Нам придется возводить осадной лагерь и приступать к делу основательно и надолго. Вы понимаете, что это значит?

Герард кивнул – он понимал. Судя по всему, понимали и многие другие в шатре.

- Понимаю, ваша светлость. Мы потеряем преимущество внезапности.

- Мы потеряем все, приор, - четко и раздельно произнес сенешаль, - Получив время на передышку, лангобарды усилят свою оборону своего варварского королевства до такой степени, что взломать ее нашими силами уже не получится. Они превратят каждый город в крепость с запасами еды и энергии, мобилизуют дополнительные силы, призовут к бою всех своих баронов и вассалов. Удар нашего меча завязнет в их кишках, не дойдя до сердца.

Все верно, мысленно согласился Гримберт. Сенешаль смог стянуть под Арборию приличное войско, однако содержание его в боевой готовности обходится императорской казне в такую сумму золотом, что ни о какой продолжительной кампании не приходится и мечтать. Самое большее – два-три месяца. После того, как поток ливров франкской чеканки иссякнет, воинство Алафрида в считанные недели превратится в озверевшую и с трудом управляемую орду, разоряющую окрестности с такой кровожадностью, которая и не снилась еретикам-лангобардам.

- Арбория – замОк запада! – провозгласил Алафид с мрачным торжеством, - Если мы снесем его одним ударом, вся Лангобардия падет к нашим ногам, как сочный плод. Если завязнем – весь поход станет нашей неудачей. Возможно, самой большой неудачей империи за последние двадцать лет.

В шатре установилось молчание – псы осмысливали сказанное. Но Гримберт знал, что скоро опять услышит их хриплый рык. Некоторых привели сюда рыцарские обеты или наложенные на них Святым Престолом епитимьи, некоторых – честолюбие или алчность, но большая часть рвалась в драку. Все, что не было с ней связано, не вызывало у них интереса.

Алафрид верно понял общее настроение. Лев среди собак, он недрогнувшей рукой нажал на кнопку в подлокотнике своего кресла.

- А теперь, господа рыцари, если не возражаете, я ознакомлю вас с детальным планом штурма.

В воздухе посреди шатра вспыхнул синеватый свет и, прежде чем кто-то успел хотя бы вздрогнуть, этот свет развернулся, растянулся, переплелся, отбросил в разные стороны множество лучей и обернулся сложным трехмерным изображением, в котором хорошо угадывался шестигранный контур крепостных стен.

Гримберт скривился. Технология трехмерной проекции, которую использовал сенешаль, относилась к категории столь охраняемых Святым Престолом, что наложить на нее руку до сих пор не представлялось возможным. Проклятые святоши хорошо умели хранить свои сокровища. Конечно, мощный визор «Тура» позволял строить сложные изображения на тактической карте, но это было лишь жалким подобием того, что он сейчас видел.

Арбория уже лежала перед ним, выписанная пульсирующим синим светом. Гримберт мгновенно узнал контуры крепостных укреплений и стен, которые прежде видел лишь на бумаге.

- Мы начнем штурм без артиллерийской подготовки, пристрелки и оборудования позиций, с ходу, - покорная движению пальцев Алафрида, карта повернулась так, чтоб обеспечить собравшимся наилучший обзор, - Нашей силой станут рыцарские клинья, ударившие прямиком в ворота. И это будет, надо полагать, самой тяжелой частью. Несмотря на то, что лангобарды не имели времени подготовить серьезную оборону, окрестности Арбории негостеприимны и опасны. Минные поля, эскарпы, ров, крепостные батареи, наконец… Нанеся стремительный удар без промедления, мы минуем этот опасный участок, понеся приемлемый для наших сил ущерб.

Теодорик поморщился – словно уже высчитал этот ущерб в полновесных имперских гроссах.

- Может, приор Герард и его Орден Святого Лазаря возглавят удар? – спросил он громко, косясь на сидящего рядом священника, - Уж кому, как не славному воинству Христову вести нас на штурм этой цитадели пороков? А еще лучше, пусть обрушат на головы еретиков Небесный Огонь! Это ведь в ваших силах, приор? Говорят, Небесный Огонь может расплавить крепостную стену до основания, а от людей оставляет лишь золу!

При упоминании Небесного Огня Гримберт едва удержался от смешка, но приор Герард нахмурился, насколько это позволяли ему уцелевшие мышцы. Без сомнения, он готовил достойную отповедь графу, но Алафрид не дал ей вырваться наружу.