Равнение на президента!

– Какие дела, Фрол. Все путем. Прочелночишь, продолжишь заниматься спиртным. Нет предела моей доброте. Тебе не кажется?

* * *

О, как он виснет! Как виснет! В ногах одна телка, у изголовья – другая. Обе ласковые-ласковые. Красивые-красивые. Пьяные-пьяные. Неимоверно распущенные и обе блондинки с голубыми глазами, как у медсестры Наташи.

На полу ящик французского шампанского. Играет медленная музыка. Он купил себе новый музыкальный центр! Это балдеж! Кайф! Ништяк! Таски! О-о-о!

В полумраке комнаты правит Дионис.

Он был неоригинален. Подобрал их в «Даунтауне». Подружки-милашки. Уговаривать не пришлось. Только покажи деньги.

Какая ночь!

Одна встала, пошла на кухню за клубникой и сметаной. У него в холодильнике клубника в апреле! Сказка!

– Кошечка маленькая, где ты там? – Фрол остановил оставшуюся с ним подружку. – Марина, иди сюда!

– Марина – это я, – замурлыкала вытянувшаяся подле него ляля. – Она Вика.

– Вика! Где ты там!

Из кухни вернулась вторая девочка. В руке у нее был сверток Парного.

– Фрол, да ты богатый человек! – Она всунула ноготь в открытую упаковку и, зачерпнув немного белого порошка, втянула носом.

Он подбежал к ней и отобрал находку.

– Что ты наделала, дура!

– А, а-аха-ха. Что злишься, зайчик! – Она обняла его и тут же обмякла, он еле успел положить сверток на тумбочку. Пришлось волочь ее к постели.

– Кокаиновый мой мальчик, – мурлыкала она, улыбаясь, пока он тащил ее.

Не успел Валетов избавиться от блондиночки, а в дверь начали звонить.

– О, е! – только и выдохнул он. – О, е! – подбежал к двери. – Кто там?!

Подружки ни с того ни с сего начали смеяться и визжать, как обезумевшие.

– Откройте, милиция!

А, все, конец. Парной его прикончит. Он всучил ему наркотики. Сволочь. Сейчас они войдут, найдут порошок. Вика говорит, что кокаин, но он-то не знал, что в пакете. Кому теперь докажешь?

– Откройте, – стук становился сильнее.

– Подождите, – завыл Фрол. – Я голый, сейчас оденусь и открою.

Он вернулся в комнату, схватил беснующихся девок за волосы.

– Умрите, суки! – громко зашептал он.

Гостьи примолкли. Он выключил музыку, стал надевать трусы и штаны, не забывая время от времени высовываться в коридор и кричать: «Сейчас!»

Пакет с кокаином притарил в ящичке для обуви. Девчонки соизволили надеть одни трусы и один лифчик на двоих. Можно открывать, иначе сейчас дверь выломают.

В квартиру вошел милицейский патруль. Один с Фрола ростом, другой – как два Фрола в высоту и четыре в ширину, всего, значит, восемь Валетовых получается. Кошмар нарушителей порядка во плоти.

Волосы на голове у Фрола зашевелились.

– Хулиганим, бедокурим, пьянствуем? – раздалось откуда-то из-под лампочки.

Фрол заулыбался, стал смотреть на свои босые ноги.

– Всего помаленьку, – сознался он, заискивающе таращась ввысь.

К нему сверху наклонилось круглое, совсем не злое лицо, любящее по жизни сало и горилку.

– А зря. Люди хочут спать, а у вас музыка. Зачем такой беспорядок? Это для того, чтобы ваши соседи по ночам нашу милицию тревожили? Или для каких иных целей?

Кадык заерзал по горлу и застрял посередке. Фрол заморгал, потекла слеза. Он закашлялся.

– Сопливый, а хронический алкаш уже, – маленький мент беспардонно ощупал жидкие бицепсы Валетова. – Ничего, что грудь впалая, пацан, зато спина колесом.

– Еще будете хулиганить?

Фрол прищурился, глядя вверх на свет.

«Кто ж тебе ответит „да“, мастодонт?»

– Не, не буду.

– Правильно мыслишь, я своего отражения тоже иногда боюсь, когда ночью пописать встаю. В комнате кто?

– А, шлюхи.

– Кто?!

– Кто шлюхи?! Молчи, ко-озел!

Девки одетые, но нечесанные и ненамалеванные, вылетели в коридор.

– Он нас тут насиловал! – орала Марина.

– Да, своей зубочисткой ковырялся! – подвывала вторая.

Две огромные лопатоподобные ладони легли девочкам на плечи.

– Успокойтесь, миссы. Заявление будем писать?

– Будем просто писать! – все еще горлопанила Марина. – На него! А сейчас дайте нам уйти! Разбирайтесь с ним сами!

Ментов интересовал, похоже, только Фрол, они уже расступились, чтобы пропустить девчонок, но тут маленький схватил Вику.

– Глянь, что у нее под носом.

– Стойте, барышни! – загромыхало восемь Фролов в одном.

Указательный палец калибра «три сосиски» проехался по верхней губе бедняжки. Лицо ее окривело, казалось, навсегда, но нет, нормально, обошлось.

Собрав остатки порошка, двойник Сабониса отправил себе в рот.

Хорошо, когда собирались выпускать девок, приоткрыли дверь. Фрол метнулся к выходу, пригибаясь и выхватывая из ящика сверток с кокаином.

Сладостное причмокивание неслось ему вслед.

– Хорош, – радовался здоровый.

– Уходит! – орал маленький.

– Достань его, а я с девочками останусь.

Фрол прыгал сразу через пролет. Он не бежал – летел. Оказавшись на улице с пакетом в руке, в одних брюках, с голым торсом, босой, он бросился, не чуя под собой земли, в ближайшую подворотню.

Патрульный, топая тяжелыми ботинками, загребал следом.

– Стой, стреляю! – слышал за спиной Фрол.

Если его возьмут с порошком, жить ему на Севере в мужском коллективе долго и несчастливо.

– Сам недоносок. Ты еще ниже меня! – орал Фрол, улепетывая и заворачивая во двор хрущевки.