Равнение на президента!

Из подъезда вышла молоденькая, симпатичная и очень уставшая докторша.

– Это еще что такое? – обратилась она к психопату, стоящему на коленях и грызущему передний бампер.

– Ы-ы-ыгы-гы, – лыбился Фрол. – Холодно, ы-гы-гы.

«А она ничего, лицо доброе».

– Саша?! – позвала она с тревогой в голосе. Водитель появился в кабине.

– Я не знаю, кто это! – кричал он. – Буйный какой-то, вроде ваш клиент!

Девушка быстрыми шагами направилась к сидящему на асфальте психу. Чем ближе она подходила, тем увереннее была ее поступь, тем больше возрастала скорость.

Неожиданно для Фрола она замахнулась на него сумкой слева, он отклонился и в тот же миг получил в ухо острым концом жесткой туфли.

Боль была страшная. Что-то, кажется, хрустнуло.

– А! – Валетов схватился за ухо. – Овца!

Саша медленно вылезал из кабины с любимой отверткой.

– Так ты нормальный, гаденыш!

Теперь, когда его раскусили, Фрол готов был бежать и от них.

– Тебе не больно? – позаботилась докторша опосля.

Он встал, подтянул штаны.

– Больно. Мне надо попасть в окрестности областного дурдома. Отвезите меня, и я не подам на вас в суд.

– Я тебе сейчас засажу вот эту штуку поглубже, скотина!

– Дядя, дядя, – укоризненно покачал головой Фрол. – И еще водитель, такими грязными словами ругаетесь. Холодным оружием угрожаете. Отвезите, пожалуйста.

Докторша подошла к нему. Фрол, ясное дело, попятился. Так дерется здорово.

– Не бойся. – Она повернулась к водителю.

– Нет, нет, нет. У меня лишнего бензина нет.

– Но вызовов пока тоже нет, к тому же я...

– Да-да, немножко махнула по мне ногой. – Фрол вынул из брюк ремень. Это единственное, что у него было для торгов. – Вот, японский, он стоит две твоих зарплаты. Ты думаешь, мне по кайфу стоять сейчас здесь на асфальте, покрытым ледяной коркой?

Саша уцепился глазами за вещь и чесал темя инструментом.

– Ох, неравнодушен я к вам, Леля Ивановна. Ох, неравнодушен. Чего хочет женщина, того хочет бог. Полезай, парень, в машину и ремень свой при себе оставь.

– Спасибо, спасибо, век не забуду. Но деретесь вы, Леля, больно.

Девушка раскраснелась. При ближайшем рассмотрении оказалось, что перед ним фигуристое, осанистое создание, лет двадцати пяти, в общем самое то, и, несмотря на причиненное ему бо-бо, добрая.

– Я думала, на самом деле ненормальный.

– Мне срочно надо в район психушки. Отчим из дому выгнал, а там у меня друзья, они помогут.

– А попросить нормально нельзя было? – спросил водитель, заводя машину.

– Нет сейчас добрых. – Фрол был счастлив усесться в салон. – И что бы вы мне ответили? В таком виде только за ненормального сойдешь.

По дороге докторша обратила внимание на его ноги.

– Что у тебя?

– Бежать пришлось от этого гада прямо по стеклу.

– Извини, что пришлось тебя так.

– А где вы научились?

Саша засмеялся.

– Леля у нас каратистка. Не я ее охраняю, она меня.

Врач промыла ему раны спиртом и перевязала. Бинта не жалела.

– Оставьте мне телефон, Леля, я позвоню вам. Не хочу только «спасибами» расходиться с вами.

Долго уговаривать ее не пришлось.

Фрол, счастливый, вылезал из «Скорой».

– Я обязательно позвоню!

Она! Она такая! И в кармане номер ее телефона. И ухо саднит от удара ее ножки, и обработанные порезы жгут, какая же Леля лапочка. Ой, какая, ну, о, какая. О!

* * *

Катя – двоюродная сестра – застыла столбом в коридоре.

– Фрол, только не говори мне, что ты спустил в казино все до последнего.

– Казино – фигня, – отшутился Валетов. – Я из концлагеря убежал.

– Что с тобой приключилось?

Он рассказал Катьке все как на духу. Она была старше его, пережила два развода, и знала жизнь. Больше идти ему не к кому. Катька у него временами вместо матери. Как бы он жил со своими родителями, если бы они тихо не погибли в далеком Вьетнаме, Фрол не знал, но с Катькой, двоюродной сестрой, они ладили. Всегда. И это несмотря на то что она первая стерва на деревне, о чем свидетельствуют разводы, работа в охране военного завода, способность откровенно и громко выражаться, при необходимости, разумеется.

Затушив четвертую сигарету, Катя стала натужно чесать лоб. В молчаливом поскрябывании прошла минута. Потом она налила себе и Фролу еще кофе.

– Братишка, ты меня послушай, – начала она осторожно, – может, я и плохой совет тебе дам, но другого на ум ничего не приходит.

– Я весь тебе внимаю. – Фрол немного отогрелся и даже чуть повеселел. Менты его вряд ли в ближайшие часы вычислят. Да и что ему могут предъявить? Подумаешь, убежал. Кокаин сгорел.

Другое дело – Парной. За потерю товара, а на сколько там было, только Сева и знает, могут последовать санкции.

И вот их-то Фрол боялся больше, чем возможного наказания по закону.

– Иди в армию, братишка.

Фрол закрыл лицо руками.

– Ты предлагаешь мне выкинуть два года из жизни?!

– За это время все уляжется.

– Парной не забудет. Еще и счетчик включит.

– Надеешься с ним договориться?

* * *

– ...Вот так я и оказался в зеленых джинсах и черных кроссовках. И я еще пока не решил, стоит ли мне возвращаться в родные Чебоксары.

– Да-а-а! – протянул Витек.

– Надо выпить, – подытожил Леха.

Все посмотрели на лейтенанта.

* * *