Равника

Я боялась спускаться туда, в Рикс Маади. Не то чтобы меня пугало само место, но без Гекары там, где ей полагалось быть, я опасалась просто… растечься… как лужа. Такое со мной бывало редко. Я довольно крепкая Крыска, знаете ли. Чаще всего у меня просто нет другого выбора. И даже когда мне грустно или плохо, ничего страшного, потому что этого никто не видит. Я и сама-то себя едва замечаю, верно? Я хочу сказать, какой смысл зазря лить слёзы и тому подобное?

Кому это поможет?

Но на этот раз там будут свидетели. Тейо и госпожа Кайя — а может быть, и мастер Зарек — увидят, как я расстроюсь. И раз это увидят они, придётся увидеть и мне самой. Всё станет взаправду. А это будет означать, что Гекара и впрямь…

Ну ладно, девять гильдий нам обеспечены. Дело за одной. И четыре миссии будут выполнены. Останется всего две. Ну… точнее, три. Нельзя забывать о последней миссии. Потому что, когда все эти, ну, знаете, лёгкие преграды будут убраны с пути, нам предстояло ещё разделаться с драконом.

Да. По-прежнему остаётся дракон.

***

Первый жонглёр, одетый в красную кожу с заклёпками и лентами, которые оканчивались наточенными рыболовными крючками, ловко жонглировал шестью горящими факелами. Второй жонглировал восемью человеческими черепами. Третий — двенадцатью горящими черепами. Четвёртый жонглёр был ожившим скелетом, чьи кости обрамляло кованое железо, включая четыре железных рога, совсем как у его владыки, Ракдоса-Растлителя. Он жонглировал горящими кошачьими черепами, которые извлекал из маленькой жаровни, тлеющей внутри его собственной грудной клетки.

Без предупреждения скелет метко запустил одним из этих маленьких черепов в Тейо, который едва успел выставить круглый щит из белого света, чтобы отразить снаряд, летящий ему прямо в глаз. Череп отскочил от щита и ударил скелета в лицо. Тот расхохотался хриплым бездыханным смехом, от которого Тейо передёрнуло.

Госпожа Кайя постаралась приободрить его: — Они просто пытаются тебя запугать.

Потупившись, Тейо пробормотал себе под нос: — У них получается.

— Вы всё неверно поняли, госпожа, — просипел скелет. — Мы всего лишь пытаемся развеселить вас.

Тейо покосился на скелета и пробормотал: — У вас не получается.

Скелет снова расхохотался и сказал: — Ну, зато вы меня здорово веселите.

Мы спускались вниз на пять сотен ступеней, составляющих Фойе Демона, к Рикс Маади. Прожилки лавы, покрывающие стены вырытого вурмом туннеля, отбрасывали тусклый красноватый свет на всё, что я видела. Через каждые четыре или пять ступеней нам встречался очередной артист. После жонглёров были кукловоды, каждый со своей марионеткой, одного взгляда на которую хватило бы, чтобы вызвать кошмары у непосвящённого.

Но не на ту напали.

Я столько раз спускалась по этой лестнице с Гекарой, столько раз видела одни и те же представления. Они были мне как старые друзья — друзья, призванные напомнить, что мой самый близкий друг уже никогда не пройдёт со мной по этим ступеням.

Ненавижу их! Почему они до сих пор здесь, когда её уже нет?

Почему я здесь, когда её уже нет?

Мне казалось, я повидала всякого, но последний кукловод заставил меня громко ахнуть. Его марионетка представляла собой беспощадно точную карикатуру на Гекару, ведьму лезвий, сделанную из настоящих лезвий.

Я буквально ощутила тревогу и беспокойство, исходящие от госпожи Кайи, когда на миг мы встретились глазами, разделив общее горе. Оставалось либо закричать, либо, знаете, попробовать найти в этом опору. Я грустно улыбнулась и прошептала: — Без неё здесь уже ничего не будет по-старому.

Какая очевидная, бессмысленная глупость. Но что ещё тут можно сказать?

Именно из-за кончины Гекары госпожа Кайя настоятельно рекомендовала королеве Враске отправиться с нами Рикс Маади — и потребовала, чтобы горгона пошла без сопровождения своей охраны из числа краулов или незапамятных. Если культисты захотят объяснений по поводу гибели посланницы Гекары (или потребуют за неё расплаты), мастер Зарек и госпожа Кайя хотели, чтобы королева сама всё им изложила (или заплатила требуемую цену).

Как ни странно, Её Величество не стала возражать.

Как будто по собственной воле, кукла-Гекара швырнула в Зарека и Враску самые настоящие лезвия. Силы броска было недостаточно, чтобы эти крошечные клинки могли причинить сколь-нибудь серьёзный ущерб гильдмейстерам Иззета и Гольгари, и всё же первый заработал небольшой порез на руке, а на лице королевы появилась царапина, из которой по щеке медленно потекла струйка крови. Теперь все мысли Кайи были заняты тем, что лезвия могли быть отравлены. Я покачала головой. — Они чистые. Но всё может измениться на обратном пути… Это уж как пойдёт.