Равника

Двое других разом повернулись в её сторону.

Их примеру последовала Эммара Тандрис, ахнув от удивления, и Боруво, склонившись в низком поклоне.

Должно быть, замешательство Тейо отразилось на его лице, потому что Крыска снова возникла рядом с ним и принялась вполголоса объяснять ему, что произошло: — Это дриада Тростани, настоящий гильдмейстер Селезнии, голос их паруна… ну, знаешь, основательницы, Матери-Селезнии. Госпожа Цим, которая посередине, — дриада Гармонии. Долгие месяцы она спала и оставалась безучастной ко всему, что творилось вокруг. А теперь она проснулась.

— Ага, — ответил Тейо. — Последнее я как раз понял.

— Дриада слева — госпожа Оба — олицетворяет Жизнь. А справа — госпожа Сес, дриада Порядка. Без госпожи Цим они рассорились и не могли решить, что нужно для их гильдии. Миледи Тандрис пыталась удержать Селезнию вместе, пока Тростани… ммм, отсутствовала?

Стенания госпожи Цим стали громче, достигли пика и смолкли. Все ждали, затаив дыхание. Наконец, она заговорила — а точнее, запела, а точнее, ох, Тейо не мог определить, что именно она делала. Хотя госпожа Цим шевелила губами, её слова звучали в его голове, словно музыка, словно лёгкий ветерок, сдувающий песчинки. Или шелестящий листвой, подумал он. Это было гораздо, гораздо нежнее, чем телепатия Джейса Белерена, и всё же, как и в случае с Джейсом, Тейо скорее чувствовал слова, нежели слышал их.

Ветер донёс до меня песнь, сёстры. Дриада Гармонии повернулась к дриаде Порядка. Сес, Порядок Боласа — это Мёртвый Порядок. Ты так ожесточённо спорила со своей сестрой, но ведь она по-прежнему твоя сестра. Неужели ты и вправду хочешь увидеть её конец? Увидеть конец всей Жизни?

Воодушевившись этой речью, госпожа Оба тоже обратилась к госпоже Сес. — В Жизни заключён Величайший Порядок. Разве этого не достаточно?

Некоторое время госпожа Сес молчала. Она смотрела то по сторонам, то в небо — но только не на сестёр. Откровенно говоря, выражением лица она напомнила Тейо не кого иного, как аббата после очередного проступка его самого нерадивого послушника.

Наконец, кивнув, госпожа Сес неохотно уступила и промолвила (пропела): Тростани вновь обрела Гармонию. Волею Матери-Селезнии Конклав должен примкнуть к остальным гильдиям, чтобы сокрушить Боласа.

Глава XXXVII Раль Зарек

Под рокот миззиевых турбин летающее недосудёнышко везло гильдмейстера Раля Зарека и камергера Мари к Башне Маяка, вглубь территорий Азориуса.

Когда Зарек в последний раз бывал на борту Тучегона Голбета Фреззла, шёл дождь — и промозглый ветер задувал в открытую гондолу, пробирая его до костей. Сейчас небо, потемневшее от Старшего заклятья, казалось ему ещё мрачнее. Его озаряли лишь вспышки похищенных Искр, которые проносились по воздуху, стремясь к Боласу на вершине его Цитадели.

Через телескопы различной мощности Раль и Мари наблюдали сверху, как один, два, три новых мироходца прибыли в Равнику — и как двое из этой троицы почти сразу же стали жертвами вечных.

Четвёртого мироходца, высокого эльфа в длинном белом плаще с капюшоном, схватил и поднял ввысь Вечный бог Кефнет, которому даже не хватило совести сгореть за своё злодеяние после того, как он переправил Искру эльфа дракону.

Зарек был благодарен за то, что рёв винтовых моторов Тучегона заглушал любые крики. Но едва ли это имело значение. Сквозь самую мощную линзу своего телескопа он мог в мельчайших подробностях видеть, как лица умирающих мироходцев перекашивала гримаса ужаса, и его разум добавлял к этому все звуки, которые он пропустил — вдобавок напоминая ему о его собственном вкладе в это побоище. На верную смерть этих мироходцев привёл Маяк. Он был порождением ума Нив-Миззета, но Зарек спроектировал эту треклятую штуковину, и даже удалённо надзирал за её постройкой. Среди всех его неудач, включая и обернувшуюся катастрофой попытку сплотить десять гильдий, это — это — стало его единственным успехом. Разумеется, он весьма гордился им. Он сражался ради того, чтобы его включить. Он даже убивал ради этого.

Вот они какие, успехи Раля Зарека, с горечью подумал он.