Равнины ясности (ЛП)

Внезапно она отодвигается и берет мое лицо в ладони.

- Малдер, - шепчет она, силясь совладать с дыханием. – О Малдер… -

Она скользит пальцами по моим щекам, и я ощущаю распространяемую ею влагу моих слез. Я плачу.

Я поднимаю ее, используя свой вес, чтобы удерживать ее на месте. Жар ее лона обдает головку моего члена, и, будучи бессилен совладать с реакцией своего тела, я инстинктивно толкаю вперед.

- Скалли… о боже…

Она передвигается и нежно целует мои дрожащие губы.

- Знаю, - тихо говорит она, скользя своими губами по моим. – Знаю, знаю…

Затем она медленно и осторожно опускается на мой член, ее тугая горячая вагина растягивается вокруг него. Когда я вхожу в нее, она вскрикивает, широко разводя колени в стороны в попытке открыть мне свое тело. Господи, она такая маленькая. Я запрокидываю голову, испытывая почти болезненные ощущения от силы ее захвата. Плотно зажмурившись, я издаю протяжный стон. Как что-то столь мучительное может казаться таким чертовски совершенным?

Я вздрагиваю, приподнимая ее и затем снова опуская. Она издает хриплый стон, когда я проникаю глубоко внутрь нее грубым, почти свирепым толчком. Черт. О боже, да.

Снова и снова. Снова и снова. Снова и снова.

Мой разум разрывается в попытке зарегистрировать все ощущения одновременно… Скольжение ее затвердевших сосков по моей гиперчувствительной груди. Дрожь ее бедер, когда она старается вобрать меня глубже в свое тело. И биение ее пульса на моих губах, когда я провожу ими по ее шее…

Ощущение ее влажного набухшего лона, скользящего по моему члену.

О боже…

Мы двигаемся медленно, но отнюдь не потому, что нам не хочется ускориться. Я чувствую свой толстый и пульсирующий член, когда он раздвигает ее внутренние стенки, и… это прекраснее всего, что я когда-либо испытывал. Я дрожу от напряжения, сотрясаясь от интенсивности каждого проникновения в ее тело. Пот обильно стекает по спине. Я чувствую себя живым. Я чувствую себя таким живым.

Она впивается ногтями мне в спину, медленно проводя ими вниз. Я стону, стиснув зубы от сладостной боли, вызванной ее действиями. Переместив весь свой вес на нее, я чуть раздвигаю колени и позволяю ей скользить по напряженным мускулам моего паха. Когда она вскрикивает, я понимаю, что ее клитор достиг точки, в которой он подергивается. Я удерживаю ее в этом положении и начинаю двигаться.

Скорость мало-помалу нарастает, напряжение между нашими телами усиливается с каждым толчком. Ее крики становятся все более отчаянными по мере того, как я двигаюсь все активнее. Я чувствую, как ее внутренние мышцы начинают сокращаться.

Горячо. Горячо. Так туго и горячо.

- Ск-Скалли! Боже, да. Давай, детка. Давай!

Ее голова запрокидывается назад, и я мгновенно узнаю этот зарождающийся глубоко в ее горле звук. Чем громче он становится, тем сильнее это меня заводит. Мои толчки ускоряются, превращаются во все более сильные и отрывистые.

- Малдер, Малдер, о боже, о боже!

Это зарождается как легкая рябь, как колебание бархата вдоль всей длины моего члена, становясь все более мощным с каждым движением моих бедер. Я крепко обхватываю ее за задницу, пытаясь протолкнуть свою плоть в ее тугие, словно щипцы, глубины, даже притом, что ее внутренние мышцы сжимают меня невероятно плотно.

- Да! Да! Да! – хрипло выкрикиваю я, ощущая, как с каждым проникновением ее тело стискивает мой член все сильнее.

И когда я думаю, что больше не смогу войти в нее, ее тело начинает расслабляться. Она содрогается надо мной, продолжая стонать, хотя сокращения внутри нее ослабевают. Пару ленивых толчков спустя ее плоть становится совершенно податливой, обволакивая мой член подобно твердой и липкой второй коже.

Я двигаюсь медленно, позволяя ей спуститься с небес на землю, несмотря на то, что весь мой член горит с каждым проникновением в нее. Когда я чувствую, как она начинает приподнимать бедра навстречу моим, я обхватываю ее руками, переворачиваю и опускаю нас на матрас, ни на мгновение не нарушая установленный ранее ритм.

- Боже! О боже, да!

С этим изменившимся углом проникновения я вхожу в нее до основания, и этого оказывается достаточно. Я чувствую зарождение оргазма глубоко в своих яичках, делающего их тяжелыми, втягивая их. Мое тело цепенеет под действием невыносимого напряжения. Я начинаю беззвучно хныкать и стонать, ощущая, как член раздувается, готовый… вверх, и вверх, и вверх…

- Скалли! Скалли! Я собираюсь… ах… ах…

И я взрываюсь, энергично толкая в нее…

- Скалли, Скалли, Скалли… - причитаю я, когда каждая эякуляция стремится домой, в приветливую гавань ее ждущего тела.

Я толкаю и толкаю, пока спазмы не утихают, двигаюсь, пока член не начинает подергиваться и не становится мягким внутри нее.

- Я люблю тебя, Малдер.

Я поднимаю голову и смотрю на нее, пытаясь совладать со сбившимся дыханием.

- Повтори.

Она улыбается, и слезинки стекают из уголков ее глаз.

- Люблю тебя.

Я опускаю голову ей на плечо.

- Снова…

- Люблю тебя. – Ее руки лениво скользят вверх и вниз по моей спине в нежном, благоговейном жесте.

Я закрываю глаза…

***

Проходит время.

Я просыпаюсь от радостного ощущения ее в моих объятиях.