Равновесие

– Я подумаю, – буркнул Влад, а через миг ему резко стало не до разговоров, потому что из припарковавшегося возле патрульной машины джипа вышел старший Смольный, а следом, покачиваясь на нетвёрдых ногах, выползла Яна.

Сестра была бледной как покойница, с забинтованной головой и растекающимся под глазом фонарём. Но она была восхитительно и бесспорно живой.

Влад подлетел к двойняшке и стиснул в объятиях буквально до хруста костей. Ноги от облегчения стали совершенно кисельными, и они с Янкой, наверное, позорно грохнулись бы наземь, если б не огромная лапища Артёма, сцапавшая парня за шиворот куртки.

– Пацан, полегче! Ты добьёшь мне главную свидетельницу. Её и без того хорошо по голове приложили. Я предлагал госпитализацию, но шило в одном месте – это, похоже, ваша семейная черта.

Янка насупилась, непримиримо проблёскивая зеленющими от контраста с бумажно-белой кожей глазами. Владу живо представилось, как она угрожает свить из простыни верёвку и сбежать из больницы через окно, и его поглотило чувство, странно замешанное на раздражении и нежности.

Подумалось, что работа в ОМП – это не такая и плохая идея. По крайней мере, Янке больше не придётся грызть ногти, неделями ожидая от него вестей, когда он в очередной раз пропадёт на Изнанке. У патрульных рисков в жизни не меньше, зато и сообщат в случае чего сразу.

– Знаешь, – неловко сказал Влад, отводя глаза, – я ведь не поздравил тебя с днём рождения. И подарок так и не нашёл.

– Давай я подарю за тебя? – Неизвестно как оказавшийся за спиной Егор сунул руку в карман и достал разорванную цепочку змеёвника, безвольную и похожую сейчас на обычное металлическое украшение. – На память, что он дурак, но везучий и живучий.

Янка издала звук, похожий одновременно на всхлип и смешок, и протянула руку за подарком.

– Признайся, ты клептоман? – проворчал Влад, должного раздражения, правда, не испытывая. – Даже без сознания способен прихватить то, что плохо лежит.

Егор улыбнулся широко и весело. Резинку он опять где-то посеял, и теперь его волосы пушились нелепым одуванчиком. Влад ощутил гаденькое, скребущее по краешку сознания чувство, что забыл нечто важное. Но озарение не приходило, и он отбросил навязчивые мысли в сторону, включившись в дружескую пикировку между сестрой и Егором.

В конце концов, если мысль, которая пытается к нему пробиться, действительно важная, она найдёт способ достучаться.

И только Щепкин, сжавшийся в комок на заднем сиденье патрульной машины, заметил метнувшуюся в мерцающем свете проблесковых маячков женскую тень с коротко стриженной головой. Тень, которую некому было отбрасывать.