Равновесие невест (СИ)

Сообразив, вскочила с места, и подняла тазик с грязной водой, устремившись в ванную за свежей. Вода не смешивалась со слизью, которая тёмными сгустками будто живая плавала в тазу. Опустив палец в воду, заметила, как слизь быстро разошлась в сторону, чтобы не соприкоснуться с кожей. Подняв голову, уставилась в зеркало, отмечая проступившие синяки под глазами.

Ещё час назад, я была до безумия счастлива рядом с Артаном. Казалось, всё удастся преодолеть, все беды окончены и всё будет хорошо. Реальность ворвалась так быстро, что я никак не успеваю перестроиться.

Слив воду, и налив свежую, вышла обратно в комнату, где уже был Ник. Он приказал всем, кроме Томара удалиться. И будто повинуясь какой-то чуйке, не стал противиться, когда я осталась.

— Ох, кэрра Гадельер, простите, что подвёл вас, — тихо шепнул Никлос, наклоняясь над девушкой и проводя рукой по всё ещё шелковистым волосам. — Я попытаюсь помочь, но будет больно. Адски-больно, поэтому собери все свои силы, хорошо? Держись за меня, я постараюсь вытащить из тебя эту дрянь.

И переглянувшись с Томаром, король обхватил руки Мирты, сильно сжал и закрыл глаза, призывая нориус.

Со стороны заметно, с каким трудом он вкладывал тьму в Мирту. Совсем не так, как это происходило в предыдущие разы. С надрыв, от которого он до крови прикусил нижнюю губу, так, что и лицо искривила судорога невероятного напряжения. Томар, вставая напротив, что-то делал руками, под нос бормоча заклинание, от которого замигал свет и ощутимо потянуло запахом, как перед летним дождём.

Всё шло не так. Нориус то проникал под кожу Мирты, вытаскивая за собой сгустки черноты, то ронял их, и они либо возвращались под кожу, либо взлетали вверх к туче, либо оставались на поверхности, растекаясь по постели. Мирта кричала от каждой попытки. Сначала громко, очень громко, но потом всё тише и тише. Её ломало от боли, что Нику приходилось удерживать девушку на месте, но и это сходило: иссякли силы, сходила на нет воля к борьбе.

— Мы теряем её! — прохрипел Ник, сплёвывая кровь на пол. — Томар, давай вместе, как говорили!

— Это опасно, её разорвёт на куски! — затряс головой Томар, обрывая очередной речитатив. — В таком виде показать её родным?! Пусть лучше своей смертью умрёт, чем такое…

— А если получится? — заупрямился Ник. — Надо попытаться!

И колдун, напряжённо замерев на месте, всё-таки медленно кивнул, соглашаясь. Ник поднял голову и уставился на меня:

— Сэл, уходи. Ты ничем не можешь помочь, а видеть такое… не стоит.

— Я остаюсь.

— Сэл…

— Я остаюсь! — крикнула и на крик из-под кожи вновь выполз ариус.

— Морвиус тебя подери, Сэл! — взъярился Ник, но остался на месте. Переглянувшись с Томаром, они синхронно наклонились над Миртой, и король сдёрнул с девушки одеяло, накрыл руками грудь и живот, тогда как Томар аналогично шею и голову.

Колдун запел новое заклинание, от которого под его руками возникло серое подобие нориуса, тогда как Никлос выпустил плотный дым, медленно обвивающий руки и ноги девушки в чернильный кокон.

От их действий забеспокоился ариус, а туча под потолком задрожала будто от страха.

— Я должна что-то сделать, — пробормотала себе под нос, лихорадочно думая над тем, что вижу. Подсказка была такая откровенная, но я не знала, как ею воспользоваться.

Тем временем, от совместных действий короля и Томара, Мирта пришла в себя, зашевелилась, задёргалась, пробуждаясь от смутной тёмной дрёмы. И закричала. Да с такой болью, что крик оборвался, оставаясь надсадным хрипом. Тело заходило под руками мужчин, и там, где расходилась тьма, виднелись вены, выпирающие из-под кожи. Они прорывали её будто перезрелый фрукт, сочась кровь и тёмной слизью.

— Нет, так нельзя, вы убиваете её! — закричала вновь, срываясь с места и падая прямо на короля, сбивая его руки с тела девушки.

И ариус соприкоснулся со слизью чёрной пьетты.

И закричала тьма. Заголосила, завопила со всех сторон. Туча под потолком ринулась вниз прямо на меня, но столкнулась с щитом нориуса, и не смогла прорваться. А там, где ариус касался тела Мирты, исчезала бесследно слизь, дым шипел и шкворчал, будто вода, попавшая в кипящее масло. Всё ускорилось, замельтешило перед глазами.

Я бы и хотела остановиться, но не могла сопротивляться, не могла контролировать ариус, не могла управлять тем, что он делал. А он покидал меня. Действовал как сода, столкнувшаяся с уксусом, обезвреживал заразу, но не мог прекратить. И больно становилось уже мне.

Сначала терпела. Пока был разум, пока видела, что от ариуса Мирте буквально на глазах становится легче. Я видела, с какой надеждой смотрит Ник. Как поддерживает девушку Томар, помогая ариуса проникать в каждую заражённую клеточку тела драконицы.

Я держалась изо всех сил, но боль стала невыносимой. Будто из меня жилы тянут, а вместе с ними вытягиваются и внутренние органы. Вот какая эта была боль. Агония. И я застонала. Сначала неслышно, упрямо сжимая губы и зубы, и кулаки, и скулы, сжимая глаза до щёлочек. Но я больше не могла терпеть.