Равновесие Парето

Илья выскочил из дверей автобуса, бряцая пакетом с бутылками. Карчевский являл хладнокровие, пожевывая сигарету.

— Что ты увидел? — нервно спросил Илья, одергивая тельняшку.

— Тень. Вон там, у будки, — я указал рукой. — Уходить надо.

— Что с автобусом? — вдруг поинтересовался у шофера геолог. — На ходу?

Илья не стал вспоминать обиды, мотнул лохматой головой.

— Бензин на нуле.

— Тогда уходим. Быстро, — Карчевский выплюнул окурок и пошагал в противоположную от будки сторону. Мы заспешили за ним.

Еще трижды сменился пейзаж, прежде чем мы поняли, что не оторвались от погони. Более того, теней стало больше. И хоть они прятались, стоило нам остановиться, но теперь их успели заметить все.

— Походу, им чехарда с местностью не помеха, — заметил Илья.

— Хреново, — подытожил Олег.

Мы ускорили темп. Мои ноги уже гудели, в пятки отдавалась тупая боль при каждом шаге. Не приспособленные к долгим пешим прогулкам офисные туфли натерли маклышки, лямка сумки намяла плечи. Но я пока не сдавался, глядя на товарищей. Геолог отчаянно потел в своем анораке, то и дело вытирал лоб большим клетчатым платком. Шофер же, сухой и жилистый, еще умудрялся и курить на ходу. После чего кашлял и плевался.

Марафон продолжался уже около полутора часов. Заметно стемнело, стало плохо видно вдаль. Все чаще оглядывался Карчевский, все злее становился Илья.

Я снял ботинки, шлепал по асфальту в тонких итальянских черных носках. Холодило ноги, но это было даже приятно ноющим ногам.

А еще, по чуть-чуть, возвращались страхи, которые я испытал в прошлую ночь. Я с нарастающим беспокойством отмечал, что преследователи почти неразличимы в сумерках. Что конца нашего пути не видно и неизвестно попадем ли мы в аэропорт вообще когда-нибудь. Что без света нас скорее всего быстро сожрут или что еще там делают эти твари, а убежать мы уже не успеем, потому что бежать некуда да и устали все за время перехода.

— Может, дом какой поищем? — взмолился я. — Разожжем костер, пересидим ночь. А завтра с утра опять пойдем.

— Здравая мысль, — поддержал меня Илья. — Или хотя бы на улице костер разведем, на крайний случай.

— Чего ты жечь будешь, на улице? — угрюмо осведомился Карчевский. — Несколько дней пасмурно, сухого дерева не найти.

— Решено, — вставил я. — Ищем подходящий дом.

Но город словно издевался над нами. В ближайшие полчаса нас переносило то на поле, то на пустырь возле гор, то в рощу.

В роще мы наломали длинных и толстых сучьев на факелы. Пугало то, что мы теперь не видели настигающих нас тварей. Все терялось в надвигающихся потемках.

Еще одно перемещение. Что-то огромное, похожее на гигантский открытый рот, вынырнуло из ниоткуда и предстало перед нами. Я отшатнулся, зацепился пяткой за что-то твердое и холодной и, размахивая руками, упал. Из-под меня полетел щебень, я ударился локтем, да так сильно, что вспыхнуло в глазах. Я зашипел, схватился за руку.

— Вставай, — протянул мне свою лапищу Олег. — Некогда отдыхать.

— Да иди ты, — от боли я был зол на весь мир, но руку подал. Геолог рывком поставил меня на ноги.

То, что я принял за раскрытую пасть, оказалось входом в шахту. Высоким, с круглым сводом, с уходящими во тьму рельсами узкоколейки, о которые я и споткнулся. В глубине угадывалась сетка, перегораживающая доступ внутрь.

Рядом с входом виднелся разобранный навес, от которого остался лишь ржавый стальной короб. Чуть в стороне, нестройными рядами, стояли снятые с машин КУНГи, в которых обычно устраивают подсобки для рабочих. Дальше все терялось в темноте, но я смог разглядеть уходящую в сторону от шахты асфальтированную дорогу и замерший гигантский экскаватор с ребристым ковшом у обочины.

— Вот она, милая, — почти с любовью протянул Илья. — Шахта Комиссарская.

Со смешанным чувством перевел я глаза на черный провал шахты. Это тут погиб Денис? Это отсюда начинается путь к странной аномалии под землей? Это тут, возможно, все началось?

— Давайте уберемся отсюда, — просипел я, проглатывая комок в горле. — Как то мне не по себе здесь.

— Вон, там! — вдруг заорал шофер, тыкая рукой в темноту. — Там движение!

Я дернулся, чувствуя, как по спине побежали мурашки, заставляя вставать дыбом волосы на затылке. До рези в глазах я уставился в указанном направлении. Никого! Или нет? Вон, что-то мелькнуло! Будто кто-то прошел между деревянным щитом и экскаватором. Или это зрение в сумерках обманывает? А если нет! За нами же гнались!

— Игорь, снимай пальто, — скомандовал вдруг Карчевский, разваливая на земле подобранные для факелов палки.

— Зачем? — задал я глупый вопрос, раздеваясь.

— Быстрее! — подстегнул геолог нетерпеливо, вынимая из кармана складной ножик.

Я кинул ему пальто, остался в мятых брюках, которые потеряли свой вид, и в не менее мятой голубой рубашке с оторванной верхней пуговицей. Поджимая замершие в носках пальцы ног, я с сожаление смотрел, как сточенный нож Олега с треском режет на широкие полосы серо-серебристую ткань.

Полосы Олег бросал Илье, который споро наматывал их на палки.

С пальто бородач управился в два счета. Вытащил спички.