Равновесие Сил (СИ)

— С того момента как я примкнул к «Сотне», мы больше не общались со стариком, и, думаю, раз я стал членом «Чертовой сотни», то, возможно, теперь все буду узнавать вместе со всеми.

— Как-то все это странно, — подытожил Вектор, но не успел он продолжить, как за спинами воинов раздался голос старика.

— Для обычного воина мудрость — всегда странная штука.

Это не было оскорблением ни чести Вектора, ни кого-то еще. Добрый взгляд мудреца подтвердил это.

— Ваше негодование оправданно, но, прежде чем я начну пояснять, что решено сделать, послушайте-ка вот что.

Старик взял один из свободных табуретов и сел так, чтобы каждый боец мог его видеть. После он начал беседу:

— Пока вы доблестно исполняли свой долг в землях Свободного Народа, я свое время проводил, руководствуясь такими же светлыми целями.

Старик замолчал, как будто вспоминая все, что было. Его взгляд задержался на слушающих солдатах. Он продолжил:

— Вместе с лесным королем, чью дочь вы спасли в столице Империи, мы блуждали в совсем необычном месте, там, где нет живых, нет мертвых, нет друзей и нет врагов, но там есть те, кто дает ответы на необходимые вопросы. Рассказывать во всех подробностях я не намерен, потому как это выше вашего понимания. Нам были даны ответы, и они нас ужаснули. Я, конечно, и так это понимал, но, если вдруг ошибался, это могло стоить сотни тысяч жизней. А теперь — чуть ближе к сути.

Равновесие Сил — это древнее пророчество, или его можно назвать договором между силами света и силами тьмы. Только вот тьма не такая, как каждый из нас ее представлял. Она, наоборот, находится в сердцах этих суровых тварей неведомого нам мира, и именно она говорит за них. Вот почему вы постоянно слышите от врагов, что они стремятся нарушить это Равновесие. Сейчас все их силы устремлены на это, некоторые же из них в душе не хотели войны, так как гибель собратьев для них — нелегкая ноша. Признаться честно — их войско колоссально превосходит наше, и так было даже в древние времена, армия Когана — это мизерность. Сейчас, по моему приказу, все силы, что решили сражаться на стороне света, выдвинулись к Бретолю. На этих обширных полях раскинет лагерь армия невероятных размеров.

Старика перебил Вектор.

— Но ты ведь пришел не за тем, чтобы сказать, что «Чертова сотня» будет сражаться в этой битве?

— Возможно, будет, а возможно, и нет. Не торопись, Вектор Мар, время все равно ты не обгонишь.

Последовала пауза. Голбус еще не дошел до самой сути, а только томил их на пороге своей тайны.

— Выслушайте меня и попробуйте понять всю суть надвигающейся беды.

Как я уже говорил, не все желают покорять новый мир, свой собственный их полностью устраивает, но железная воля темного повелителя настолько сильна, что несогласным ничего не остается, кроме как повиноваться. Бой будет, Вектор, и все мы примем в нем непосредственное участие, но перед этим… — старик осекся, и в этот раз его взгляд упал на каменный пол. — Перед этим я прошу вас, прошу, но ни в коем случае не приказываю, отправиться в Пандемоний, дабы взять нужного для нас пленника.

Тишина. Она была слишком красноречива. Что еще можно было сказать, когда тебя просят отправиться в преисподнюю, дабы выполнить свое предназначение? Ничего. Только молчание. Тяжелое, угнетающее молчание. Даже самый опытный боец-ветеран, лучший из лучших, раз в жизни, но засомневается в своем успехе, в своих способностях и силе. Сейчас такой момент отражался на лицах бойцов «Чертовой сотни». Нет, они не боялись, это чувство им было незнакомо, но сомнениям была дана воля, и они принесли плоды. Прикажи «Чертовой сотне» сражаться хоть против целой армии, любой из отряда только обрадуется. Здесь ситуация была иная. Не бой сковывал их сознание, а то, чего многие уважающие себя воины страшились, а пройдя через это, стыдились. Плен. Каждый из бойцов во всех красках представил его в своей голове. Они выполнят свое предназначение в Пандемонии, и те, кто будут охранять крепость, всеми силами постараются взять хоть одного, но пленного. И самое главное то, что в такой глобальной войне никто и пальцем не пошевелит, чтобы вызволить попавшего в беду боевого брата. Такова была суть тех, кто отдавал приказы солдатам, тем самым отправляя их на убой. В этот раз ничего не изменилось. Задание было максимально невыполнимым, но и солдаты были подобраны под стать.

Минуты, когда каждый обдумывал просьбу Голбуса, прервались в тот момент, когда Лаксан, принц Шиорана, устал от тяжести мыслей и задал вопрос:

— А других нельзя отправить?

Это был солдатский юмор, ответом на который стал дружеский хохот во всем зале. Эльф весьма успешно влился в «Чертову сотню», и его теперь считали за брата, ведь он не жалел себя в бою и подставлял свою грудь, дабы защитить спину воина «Сотни».

— Нет, ну, хотя бы, когда мы вернемся, нас будут считать героями?

Затихающий смех Лаксан разжег с новой силой.

Настроение отряда повысилось, а плохие мысли улетучились. Все это старик увидел, после того как вместе со всеми от души посмеялся.