Раз, два, три, четыре, пять. Будем мы тебя...

— Я сама доеду, — пытается сопротивляться Аля.

— Не нарывайся, — вибрирует ей в ухо Яр, сжимая крепче тиски на плече. — Мы предупреждали тебя о разрешённом способе передвижения.

— Мам, бать! Я с мальчишками вернусь в город, — подскакивает Алька. — Пусть мотик пока здесь постоит.

Аля, подпрыгивая, скрывается в стороне лестницы, а я замечаю заинтересованный взгляд Дарьи, провожающий её. О чём думает Даша, смотря так на дочь? Скорее всего, догадывается о влюблённости, но вряд ли об объекте её чувств.

— Нашли себе квартиру? — спрашивает Аля, залезая с ногами на заднее сидение автомобиля.

— Да, — растягиваюсь в улыбке, предвкушая реакцию малышки. — Твою.

— Охренели? — сползает радость с её лица. — Вы как себе это представляете? У меня всего две комнаты, при чём размером меньше салона машины. А если родители приедут без предупреждения, или Маринка? Как будете объяснять наличие своих трусов на бельевой верёвке?

— Хорошо, — отвлекается от дороги Яр и смотрит в зеркало заднего вида. — Можем снять большую, только ты переедешь к нам.

— Я не для того покупала квартиру, чтобы съезжать с неё через несколько месяцев, — бубнит Алёна, елозя на сиденье. — И вообще. Я ещё не готова к таким переменам в своей жизни. Мне рано заводить семейные отношения.

— Договорились, — поворачиваюсь к ней. — Живи у себя, а мы будем приходить к тебе в гости.

— Точно, — поддерживает меня друг. — Каждый вечер после работы. Согласен даже сменные трусы и зубную щётку носить с собой.

— Ну вы и… — обижается Аля, демонстративно впяливаясь в окно и не реагируя на наш ржач.

Дома, конечно, мы её убеждаем в правильности нашего решения, заставляем сказать «да» на предложение заселиться к ней, правда, в момент оргазма, но, как говориться, из песни слов не выкинешь.

Постепенно её квартирка заполняется нашими вещами. Шампуни, гели для душа, дезодоранты, бритвы, сменное бельё, запасные рубашки. Открывая шкаф, Аля кричит, что мы охамели, но всё её недовольство очень легко переходит в удовольствие.

Незаметно пролетает лето, за ним осень, совсем не угнетая своей серостью и частыми дождями, очень споро в права входит декабрь, не балуя снегом и свежестью мороза. А в месте с декабрём о себе напоминает отец. Звонок раздирает тишину в шесть утра, не дав понежиться ещё часок, которого так не хватает каждую ночь.

— Николас, доброе утро, — оповещает трубка деловым тоном отца. — У нас самолёт через три часа. Вылетаем в Москву. Скинь адрес своей квартиры, а то маме не терпится потискать маленького сыночка.

— Хорошо, отец, — практически заикаюсь в динамик. — Набери, как приземлитесь.

Теперь я отчётливо понимаю, что такое задница, а вот как вылезти из её глубин не представляю. Вычисляю время прибытия и охреневаю окончательно.

— Пиздец! — всё, что могу выговорить, вскакивая и начиная метаться по нашему пятачку для танцев. Шаг вперёд, шаг назад, два влево и столько же вправо. По десятибалльной шкале попадания у меня все двадцать пять, и сейчас меня может спасти только чудо.

— Что случилось? — сипло со сна шепчет Аля.

— Отец прилетает. Будет здесь через шестнадцать-семнадцать часов, — оттягиваю свои волосы, рискуя остаться с проплешинами, как газон бабы Веры, которая до сих пор так и не вернулась из гостеприимного Лос-Анджелеса. — Ему не терпится осмотреть место моего прибывания, и он с самолёта едет сразу ко мне на квартиру.

— На какую квартиру? — осмысленно взвизгивает Аля. — У тебя нет квартиры.

— А я о чём? — бьюсь в панике, представляя, чем всё это может кончиться.

Глава 37

Алёна

— Чёрт! Чёрт! Чёрт! — как мантру повторяет Яр, вытягивая пожитки из шкафа и запихивая их в сумку, как будто от этого на горизонте всплывёт то, во что можно их перевезти.

— Фак! Фак! Фак! — вторит ему Ник, занимаясь той же ерундой.

А я сижу на диване, подёргиваю волосы и наблюдаю за двумя болванчиками, налетающими в истерии друг на друга. Можно было бы поржать, если бы ни мандраж, сотрясающий внутренности похлеще массажёра, разрекламированного где-то в начале двухтысячных, называемого в народе «булкотрясом».

— Ребят, ваши сборы не помогут, — не выдерживаю мельтешения перед глазами. — Угомонитесь, и давайте спокойно подумаем.

Дальше мы проходим квест под названием: «Найди хату за восемь часов и засри за оставшиеся пять». Задача оказывается сложной. Все предлагаемые квартиры освобождаются только к концу недели, и единственный вариант снять посуточную берлогу, больше похожую на номер в борделе.

Пока парни мучают риэлторов, обзванивая несколько агентств по элитному жилью, я забрасываю в чаты сигнал о помощи. Люблю соцсети. Срабатывает синдром сарафанного радио. Через два часа переписки находится знакомый знакомого, у которого подружка тётки ищет приличных квартиросъёмщиков в гнёздышко племянника, пока тот слинял в командировку к Средиземному морю на полгода.