Раз. Два? Три! (СИ)

«Что бы ты сказал, Джордж, узнав, что твой непутевый братец ради тебя отказался от девушки своей мечты? Такого благородства от вечно ухмылявшегося и чересчур предприимчивого Фреда Уизли никто бы не ожидал, даже ты, да?»

Трус. Трус. Трус.

Лучшие остаются с лучшими. И для Гермионы лучшим стал Джордж.

«Лжёшь. Трус. Трус. Ищешь себе оправдания. Сам же знаешь, что отказался из-за страха, а не из благородства».

— Да ты, никак, шутишь, Перси?

Улыбка. Кажется, Гермиона и Гарри с Роном стоят где-то рядом, поблизости. Она взволнованно следит за ним, и он улыбается ей. Только ей.

И в следующий миг мир застилает тьма.

— Нет! Это его очередная шуточка, я знаю это, знаю!

— Гермиона…

— Агуаменти! Энервейт! — Лихорадочное бормотание. — Фред, да очнись же ты! Ты — самая последняя свинья, если так поступишь со мной и с Джорджем! — Разгневанный вопль. — Фред, ну, пожалуйста… — Надломленный стон.

Но умом она понимает, что всё кончено. Что искривлённые в улыбке губы больше никогда не назовут её по фамилии, что они никогда больше не поцелуют её, никогда не бросят в её адрес какую-нибудь шуточку, не крикнут что-нибудь Джорджу и не назовут Рона этим уменьшительным «Ронни».

Всё кончено. Шутке конец.

А когда Джордж узнает… Мерлин, что с ним будет? Он же с ума сойдет…

Рон на коленях рядом, пыль въедается в волосы, в лицо, в руки, в колени. Перси отталкивает окружающих, лицо обезображено яростью и неверием. Целый театр эмоций.

До неё только теперь доходит в полной мере, что всё действительно кончено. Конец всему. Смерть.

— Я люблю тебя, Уизли, — надтреснуто шепчет она в его приоткрытые губы, целует эту застывшую улыбку, прежде чем Гарри помогает Перси поднять тело Фреда. Вокруг кипит война, а она даже не замечает этого. Не замечает.

Всё и вправду кончено. Шутке конец.

___________________________________________________________

Все получилось совсем не так, как я хотела. Я имею в виду написание эпилога. Чего-то не хватает, но я не могу понять, чего. Опять концовку запорола.