Раз ошибка, два ошибка… Дело о деревянной рыбе

– Только представь всех этих младшеклассников в халатах, которым и разрисовывать-то нечего.

Мне приятно, что даже Аттила может забыть о столь важном деле. Эта мысль толкает меня на благородный поступок.

– Знаю, давай отнесём рыбу за него?

– Ты уверен? От Брант Хиллз до Брюса Т. Линдли пешком минут пятнадцать. Придётся взять с собой Пинга и Понга, чтобы не опоздать в школу.

– Уверен.

Мы ходим в школу на Брант Хиллз, в седьмой класс. В школе Брюса Т. Линдли учатся с первого по шестой класс. Я поднимаю сумку и тут же роняю её себе на ногу.

Ай, ай, ай. Вторая ошибка за сегодня. Я обнадёжил Рене, а теперь подведу её.

– Эти рыбы весят целую тонну. До школы Брюса Т. её не дотащить.

День первый. Ошибка третья

На фоне ошибки Аттилы, который забыл отнести рыбу куда надо, моя попытка поднять сумку – всего лишь неверная оценка собственных возможностей. Аттила крупнее и тягает железо. Наверно, он может поднять её одной рукой.

Рене сдвигает брови.

– Аттила схлопочет, если этих штук не будет в школе к началу уроков.

– Может, поделим их?

– Давай, вот только… В другом конце прихожей стоит ещё одна сумка. Дай-ка я проверю. Боже мой. Да, эта тоже набита рыбой – Рене тащит хоккейную сумку из другого конца комнаты.

– Да не может быть. – Я качаю головой. – Хорошо, погоди. Может, у вас есть тележка?

– Нет. – Рене щёлкает пальцами. – Но у Рювена – есть!

– Точно, железная такая. Мы развозили в ней почту.

– Он точно одолжит её.

– Отлично!

Пинг лает от возбуждения.

Мы волочим сумки к двери в обход Пинга и Понга. Потом Рене бежит к Рювену. Я держу собак. Она звонит в дверь.

Никто не открывает. Но тележка стоит у самого дома. Просто стоит и ждёт. Пока Рене звонит во второй раз, Пинг лает, а Понг поднимает длинное ухо.

– Мы опоздаем, – кричу я.

Она кивает, с надеждой оглядывается по сторонам, а затем хватает тележку.

– Мы вернём её до того, как они заметят пропажу. Он не будет возражать. – Рене бежит обратно вместе с тележкой.

– У него есть камера наблюдения? – спрашиваю я.

– Не думаю. А что?

– Да просто у мистера Руперта есть камера. А ещё у него пропал почтовый ящик. – Я представляю мистера Руперта в камуфляже. В моих мыслях у него в руках винтовка, и он кого-то преследует. Я поворачиваюсь лицом к Рене. – Ты же не думаешь, что его украл Аттила?

– Это не его почерк. Если бы на городской стене вдруг возникло граффити взрыва почтового ящика, я бы заподозрила брата.

– Мистер Руперт наверняка отказался бы от такого граффити на стене своего дома.

– Ты определённо прав.

Рене поднимает сумку за один конец, я – за другой. Мы закидываем её в тележку. Сумка занимает её целиком. Затем я ставлю на неё вторую сумку. У этой тележки низкие борта, в отличие от её пластиковых сестёр с удобными сиденьями, в которых возят малышей. Но у нас совсем нет времени на два захода.

Мы неспешно трогаемся. Спортивная сумка медленно сползает вниз после каждой кочки или ямки. Я держу Понга на поводке, поэтому тащить за собой переполненную тележку ещё неудобнее.

– Давай я сменю тебя на тележке, – предлагает Рене. Я передаю ей ручку. Но ей ещё сложнее, потому что Пинг бросается под колёса.

– Отдай-ка обратно. – У меня появилась гениальная идея. Я привязываю поводок Понга к ручке тележки, продолжая при этом придерживать петлю. Теперь телегу тянет Понг, а не я. Пинг продолжает покусывать колёса. Управляться и с ним, и с телегой ещё сложнее. Но до школы остаётся всего квартал. Время есть.

Понг тянет телегу за угол, по дороге, которой мы прошли сегодня, то есть через дом миссис Уиттингем. Я рассказываю Рене об удивительной инсталляции к Хэллоуину:

– Обрати внимание на куклу на качели. Она выглядит настолько правдоподобно, что… – В этот момент у меня отвисает челюсть.

Теперь жёлтые качели пусты. Их раскачивает ветер.

– Наверное, миссис Уиттингем занесла куклу в дом, – говорит Рене. – Может, она напугала самых младших детей.

– Но её минивэна не видно. – В окнах тоже ничего не видно, шторы плотно закрыты. – Ворон с надгробиями тоже пропал.

– Рановато для Хэллоуина, – говорит Рене.

– Надеюсь, мистер Руперт не обвинит меня в пропаже, – но я-то знаю, что обвинит. Он видел куклу у меня в руках. Он никогда не забудет про это, как и про то, что Понг наложил кучу под его цветы.

– Почему он подумает на тебя?

– Потому что… – Мне не очень-то хочется раскрывать ей все детали. В это мгновение Пинг начинает лаять и низко рычать, как большая собака. Удивительно, на что способна эта маленькая козявка.

К нам подходит женщина в оранжевом жилете, надетом поверх большого синего пальто. На ней солнцезащитные очки и кепка как у полицейского. Она бледна, как вампир, а её прямые и гладкие волосы напоминают крылья ворона. У неё в руке стоп-сигнал. Наш новый регулировщик – мадам X. Дети прозвали её так, потому что на спинке оранжевого жилета нашит «Х» из светоотражающего жёлтого материала.

Наверное, стоп-сигнал раздражает Пинга. Он не любит автобусы, скейтборды, людей в толстовках или с пакетами и зонтами в руках, а теперь, видимо, ещё и женщин в больших пальто и со стоп-сигналами.