Раз пенёк, два пенёк

 Кухонный нож попался на глаза девушке. Большой такой хлеборез! А потом словно опустилась пелена. Вера смутно помнила, как держал окровавленными ладонями вылезающую требуху Виталик, и как истошно, нечеловечески, он кричал. Скорая, милиция... всё, будто в тумане!

 ...Через полгода был суд. На суде был потерпевший Иванов, а после суда был приговор. Но ребёночка уже не было.

 Вера тряхнула головой, словно избавляясь от наваждения:

 - Пойдём, Васенька, к нам в гости. Алан уже там, наверное. А вот Шурик в последнее время что-то стал забывать Вику.

 - Он приболел немного, - улыбнулся Васька.

 Молодые люди поднялись и, взявшись за руки, направились к комендатуре.

 Шурка с Петей обмывали рубашку. Настроение обоих было испорчено случившимся инцидентом. Шуркина щека распухла, он молчал, пуская табачный дым к потолку. То голова, то лоб, то щека! Нет в жизни счастья.

 Синий пытался объясниться с товарищем:

 - Понимаешь, Шурка, всё вышло так быстро, что я и сообразить-то ничего не успел. Рраз! И ты лежишь, а он пошёл себе, как ни в чём не бывало.

 - Да ладно, Петя, ты бы ничем не смог помочь. С таким здоровяком нам не справиться даже вдвоём. Так что, обиды нет. Наливай, давай, - Шурка затушил сигарету, подумав про себя, что Васька бы его в беде не оставил.

 Синему он кто? Никто, просто собутыльник. А Ваське – друг. Настоящих друзей мало.

 - Кабан офонарел вообще, ни с кем не считается. Освободился год назад, полный беспредельщик.

 Петя, будучи местным, знал подноготную свинообразного. Шурка, слушая, разлил вино по стаканам. Подал собеседнику вино.

 Синий выпил свою порцию и продолжил, глубоко затягиваясь папиросой:

 - Сел он в шестнадцать лет за драку – троих на танцах в клубе искалечил. Прежний участковый жалеть не стал Кабана, усадил на реальный срок. Да и то, сказать: уже «условку» имел за мордобой. Учителю физкультуры на уроке в глаз заехал. Прикинь, борзой какой был. Взрослых парней хлопал на танцах, как мух. Не нашлось против него силы здесь.

 В колонии для малолетних быстро бугром заделался, всех в кулаке там держал. Многим ребятишкам жизнь поломал, гнида. Как? Да вот так, просто: понравился – иди ко мне на шконку! Беспределом занимался, короче. Пятилетку и сидел там, рулил под ментами. Красный, что пожарная машина.

 А с полгода назад Кабана закрыли снова. По подозрению в убийстве. Муж сестры его старшей был найден на сеновале с переломанной шеей. За две недели до того у Кабана с Веней, так звали шурина, произошёл скандал. Семейные дела тёмные, но только на моих глазах гонял Веня этого носорога по улице с вилами. Кричал, мол: ежели, ещё к моей дочери хоть раз подойдёшь – на сало пущу. Вот тогда-то я и увидел страх в глазах Кабана.

 Отомстил потом Вене, видать, сволочь. Подлая у него натура, гнилая. Вот, продержали его на тюрьме полгода, да и выпустили за отсутствием состава преступления. Вроде, как Веня сам упал сверху, так следователь переиграл. Говорят, что Кабан эти полгода, что на тюрьме чалился, в пресс-хате заправлял. Похоже на то.

 - А что такое пресс-хата? – полюбопытствовал Шурка.

 - Туда лучше не попадать, - хмуро отвечал Петя, - там ломают. Вот, к примеру, пришёл ты на тюрьму, с ментами закусился по какой-то причине, либо же признанка от тебя требуется, или показания нужно сменить, а ты упираешься. И всё – здравствуй, пресс-хата! Заводят тебя в камеру, а там три-четыре таких вот Кабана. И начинают они тебя прессовать.

 - Как?

 - А как захотят. Бьют, калечат, могут опустить. А случается даже, и убивают.

 - Но, ведь это запрещено законом! – искренне возмутился Шурка.

 - Законом, говоришь? Эх, молодой, глупый! Закон - что дышло, куда повернут, туда и вышло. От ментов на тюрьме таким вот Кабанам – кругом зелёная. Рука руку моет. Да только кто сейчас этому уроду предъявит, нет на посёлке серьёзных людей – так, шелупонь одна.

 - А ты? – наивно спросил Шурка.

 - А что я? Я – крадун, а не баклан. Нет здесь бойцов дерзких. Кабан знает об этом, вот и борзеет. Опять же, Ефимов ему поблажки даёт. Стучит он, похоже, участковому. Ну, ничего, дождётся Кабан, получит своё перо в печень! – видно было, что у Пети наболело на душе.

 - Возьми ещё одну бутылку, - Шурка достал деньги.

 Синий поднялся со стула:

 - Одна нога здесь, другая там. Цвай минут!

 Васька с Аланом возвращались домой от девушек. Уже наступал вечер, солнышко садилось.

 Кавказец рассказывал о ночных событиях:

 - Вот видишь, теперь я, как Шурка, тоже перевязанный хожу. Ну и баба! Ей бы мужиком родиться – отличный джигит из неё получился бы. Конь с яйцами. В меня из двустволки – бах! Ружьё – в клочья, а ей хоть бы что! Схватила полено, да так ловко мне в лоб зафитилила, что на раз вырубила. Багатур!

 - Мы видели сегодня Клавку. Она собиралась уезжать, - сообщил между делом товарищу Васька.

 Матюги и ругань отвлекли друзей от разговора.

 - Это что такое? – Алан посмотрел в сторону дома, мимо которого они проходили.