Раз попаданец, два попаданец

Интерфейс махнула рукой, указывая на темнеющий впереди выход. Мне пришлось, затаив дыхание, пройти мимо застывших, как восковые куклы, друзей, мимо скорбящего Джастина, мимо Кая. Я не остановилась, не оглянулась. Дойдя до двери, провела по холодному камню кончиками пальцев.

— Я… Я люблю тебя, Кай. Если ты меня слышишь…

И вышла.

Мгновение мерзкой тошноты, черные искорки перед глазами, и вот уже в лицо ударяет волна раскаленного воздуха.

Я сильнее сжала ручку спортивной сумки, приготовившись защищаться. Однако никто не спешил нападать на меня, разве что только полосатая кошка, примостившаяся на покосившейся лавке времен Сталина. Над головой, чуть скрытое нависшими крышами многоэтажек, ярко светило полуденное солнце. Щебетали птички в густых ветвях отцветающих лип, где-то за домами гудели автомобили. Я открыла глаза, окинула двор мутным взглядом и, закинув сумку на плечо, побрела домой. Метров через пять остановилась, запрокинула голову и закричала. Я кричала и кричала, пока кто-то из жильцов не пригрозил мне полицией. А мне было все равно.

Я вернулась домой.

ЭПИЛОГ

Сегодня мы пошли с Дашкой гулять в парк. После целого месяца мотаний по врачам, проверявшим мою наскоро выдуманную амнезию, общения с полицией и даже одного интервью для местной газеты мне хотелось только одного — просто выйти из дома и подышать свежим воздухом, чтобы никто не дергал меня и не пытался выяснить, что со мной произошло.

Вспоминать момент, когда на звонок открылась дверь нашей квартиры, до сих пор было больно. Я не могла говорить, просто повисла на маминой шее и расплакалась, как маленькая девочка. А она причитала, гладила меня по голове, но не проронила ни слезинки, она вообще никогда не плакала. И это было очень страшно.

Но месяц пролетел, я вновь втянулась в серую жизнь без приключений и магии. Последнюю жалко не было совсем — все равно волшебство мне не давалось. Дашка все пыталась расшевелить меня, и вот наконец-то у нее получилось. Я сопротивлялась как могла, но прежнего запала не было, я все делала будто бы через силу.

— Ой, слышала, там, говорят, кино какое-то снимают? И актер такой красивый, невероятно. Иностранец, наверное, какой-то. Не по-нашему что-то лопочет.

— Чушь не пори. Ты видела там камеры? А съемочную группу? Вот и помалкивай.

— А может, реалити-шоу какое? Где-нибудь на дереве скрытая камера, а нас по кабельному транслируют.

Женщины прошли мимо, увлеченно обсуждая какого-то парня. Дальнейшие предположения, местами не совсем приличные, мы предпочли пропустить мимо ушей. Лавочка стояла в тенечке, идти никуда не хотелось, но у Дашки уже загорелись глаза.

— Слышала, да? — Она неловко заерзала на лавочке, совсем забыв про наш разговор. — Идем, мы должны посмотреть. Может, правда, что снимают? Если на телевидении засветимся, Маринка обзавидуется.

Детский сад, право слово. Я нервно дернула плечами — в последнее время часто чувствовала себя раздраженной, окружающие казались мне настолько глупыми и приземленными, что я не узнавала сама себя. Даша — это же лучшая подруга! Но ее разговоры о ревнивом сверх меры муже (да, она таки вышла замуж за своего парня, гуляющего налево, а заодно и направо, объясняя решение тем, что лучше все равно не найдет), вечно недовольной свекрови и нехватке денег нагоняли на меня не только тоску. Я стала ханжой? Нет, скорее, я просто попробовала жизни куда интересней, чем эта.

— Ладно, идем посмотрим. — Я сделала над собой титаническое усилие, но Дарья этого, разумеется, не заметила. Она вообще редко когда считалась с чьим-то мнением, но до сегодняшнего дня я просто не обращала на это внимания. Слишком незначительная была черта, чтобы портить достаточно гармоничную дружбу. Странно, но теперь-то я начала подмечать эти прежде неважные мелочи, и становилось так тошно. И сюда, к этим людям и этим проблемам я так стремилась?

Место мы нашли без особого труда. Узкая улочка, недалеко от той, где я решила срезать путь в памятный вечер, была полна людьми, как в базарный день. Кто-то проходил мимо, посматривая на столпотворение с пренебрежением, кто-то с плохо скрываемый любопытством, кто-то с выражением растерянности на лице. Но совсем равнодушных почти не было.

— Не в курсе, что там происходит? — поинтересовалась у нас женщина в белом платочке и тряпичных, запачканных землей перчатках.

— Сами хотим посмотреть, — с готовностью отозвалась Даша. Они еще с пару минут перебрасывались незначительными фразами, а я со скучающим видом пыталась угадать, что же на самом деле творится. На моей памяти такие «смотрины» на улицах случались только в двух случаях: когда играли свадьбу или кого-нибудь хоронили.

Оставив женщину ждать вестей с поля боя, мы влились в толпу.

На перекрестке и правда стоял парень, при виде которого у меня заныло в груди, а он, словно заметив мой взгляд, резко развернулся, так что шапка темных волос взметнулась в воздух, и ринулся ко мне.