Раз попаданка, два попаданка...(СИ)

Миримон возвращался. К его шлейке были прикреплены ответное письмо для Финрода и Эруанны и мешочек с камнем.

Принцесса, мягко говоря, была не в восторге от идеи отдать камень Феанорингам, которых она недолюбливала после всей этой истории, правда, альтернативы предложить не смогла. О реакции Берена лучше вообще умолчать, от таких словечек волк даже опешил. Он конечно знал о бурном прошлом сына Барахира в качестве партизана, но не думал, что тот нахватался такого! Эпитеты же Берена в адрес Келегорма и Куруфина, пожалуй, вогнали бы в краску даже матерых орков. Причем последние узнали бы несколько новых выражений!

К счастью, найти Берена и Лютиэн помогли Орлы, если бы не они, путь занял бы очень много времени. Миримон двигался по Талат Дирнен, когда с неба на него спикировали три Орла. Увидев шлейку и знамя Фелагунда, Торондор любезно отнес волка на Тол-Гален, где обосновалась пара после ухода из Дориата, хотя путешествие по воздуху в когтях громадной птицы было тем еще удовольствием… Возвращаясь, огромный Орел высадил Миримона в месте слияния рек Тейглин и Малдуин и улетел в сторону гор Криссаэгрим, а волк на своей предельной скорости мчался к Нарготронду.

Торондор был удивлен тем, что Эруанна не обратилась с просьбой к нему.

— Она не знает как, — ответил Миримон.

— Пусть позовет меня — я услышу, — ответил Орел и улетел прочь.

Чтоб попасть в Нарготронд нужно было сделать приличный крюк. К ночи пятого дня пути, приближаясь к месту, где в Нарог вливалась река Гинглит, он почуял знакомый запах и чутким звериным слухом уловил звуки битвы. Тяжело вздохнув при мысли что отдых, похоже, откладывается, Миримон длинными прыжками помчался туда.

«Неужели Саурон нашел путь в город? Как бы эльфы не пристрелили по ошибке…», — думал волк, предполагая, что происходит битва между эльфами Нарготронда и Темным майа и его войском.

***

«Как там во Властелине колец Гэндальф балрога убил? Сбросил со скалы, вроде… Проблема, скал-то тут нет. Что же делать? Что же делать?» — Ксюша судорожно пыталась придумать хоть что-нибудь. — «Зачем я здесь? Кому я могу помочь?»

По ее щекам полились слезы.

«Ты можешь помочь. Пой!» — велел голос Эру, прозвучавший прямо в голове.

Балроги между тем смыкали кольцо вокруг ослабевшего Майрона, слишком измотанного одиннадцатью днями гонки и битвой с орками. Пока еще ему удавалось отражать их удары с помощью своей магии. Большинство орков были мертвы, выжившие не рисковали приближаться.

Будто в замедленной съемке она увидела, как Лунгортин взмахнул булавой, занося ее над Майроном, а два других балрога замахнулись огненными бичами.

Решившись, девушка зажмурилась и дрожащим от слез голосом запела первое, что смогла вспомнить. Любимую мамину колыбельную, которую та часто пела маленькой Ксюше.

Ложкой снег мешая,

Ночь идет большая,

Что же ты, глупышка, не спишь?

Спят твои соседи,

Белые медведи,

Спи и ты скорей, малыш!

Мы плывем на льдине,

Как на бригантине,

По седым суровым морям.

И всю ночь соседи,

Звездные медведи,

Светят дальним кораблям.

Ложкой снег мешая,

Ночь идет большая,

Что же ты, глупышка, не спишь?

Спят твои соседи,

Звездные медведи,

Спи и ты скорей, малыш!

Стояла звенящая тишина, и Ксюша рискнула открыть глаза. Балроги и уцелевшие орки замерли, подобно восковым фигурам в музее. Едва держащийся на ногах Майрон потрясенно смотрел на нее:

— Ты тоже?

— Тоже?

В этот момент силы совсем оставили его, и он, не ответив, осел на землю. Ксюша бросилась к нему.

Тело майа покрывали раны от кривых орочьих мечей. Страшно было даже прикасаться. Всхлипывая, Ксюша начала перевязывать наиболее глубокие из них полосами, оторванными сначала от его, а потом и от своей рубахи.

«Главное — остановить потерю крови!» — О том, что делать дальше, Ксюша пока старалась не думать.

В этот момент откуда-то со стороны выскочил черный волк и замер, глядя прямо на нее.

***

Миримон издали увидел сполохи огня на поляне, но битвы уже не было. Следов эльфов волк не нашел, зато небольшая полянка была буквально завалена трупами орков. Судя по следам на телах — они схватились с волколаками, вот только среди тех, кто оставался в Нарготронде, не было никого таких размеров! Противники, оставившие раны на телах орков, не уступали размерами самому Миримону, если вовсе не превосходили его. Волк тряхнул головой — этого не может быть, ведь таких было лишь двое — ныне мертвый Кархарот и Гортхаур, когда принимал обличье зверя.

Опасаясь ловушки, Миримон двигался медленно, пока наконец не нашел выживших. Около десятка орков сгрудились неподалеку, а ближе к противоположному краю поляны истуканами застыли три балрога. Тишину леса нарушал лишь громоподобный храп.

«Они спят?!» — удивился волк.

Запах Саурона становился все сильнее и, если нюх не обманывал Миримона, рядом все же был кто-то из эльфов. Но почему всего один? Может быть, пленник?