Раз попаданка, два попаданка...(СИ)

— Да. Прошу вас, уберите оружие, я хочу поблагодарить тех, кто вернул мне способность видеть.

Растерянные стражи убрали оружие и молча отошли. Майрон, поняв, что стрелять пока никто не будет, отодвинулся, и мы с Ксюшей увидели Гельмира. Его глаза цвета небесной лазури смотрели на нас с благодарностью:

— Не знаю как благодарить вас, — улыбнулся он. — Я ваш должник.

— Мы должны были исправить то, что сделал Майрон, служа Морготу, — застенчиво улыбнулась Ксюша. Видно было, что и ей песенные чары дались нелегко, она устало прислонилась к заботливо поддерживающему ее Майрону. Должно быть, благодаря помощи Ксюши мне было легче, по крайней мере сознание я не потеряла, но все равно чувствовала страшную усталость и холод. Сползла по стенке и, обхватив себя руками, пыталась хоть немного согреться. Увидев это, Ксюша бросилась ко мне, майа шагнул было за ней, но его остановил оклик Гельмира.

— Эм-м… Майрон! Вот, возьми, так они скорее согреются. — Эльф протягивал свой плащ. — Я должен поговорить с братом и Артаресто, но я еще приду.

Майа укрыл нас плащом и не знаю как Ксюша, а я заснула почти мгновенно.

========== Часть 17 ==========

Чтобы не тревожить спящую подругу, проснувшаяся Ксюша перебралась ближе к Майрону. Какое-то время она молчала, потом, не выдержав, тихо спросила:

— Как думаешь, они поверят?

— Не могу осуждать их за недоверие, — отозвался майа. — Я принес им слишком много горя.

— Но неужели никак нельзя убедить их, что ты и в самом деле изменился?

— Есть один способ, но я очень не хотел бы прибегать к нему…

— Какой?

Майрон вздохнул. Отступать-то все равно некуда, эта девушка стала слишком дорога ему и он не хотел возвращаться к прежнему своему существованию.

— Осанвэ. Открыться им и пустить в свой разум.

— И они поверят?

— По осанвэ невозможно солгать или что-то утаить, чтобы тот, кому ты открываешься этого не почувствовал.

— А почему тогда ты не хочешь?

— Какая ты любопытная, — усмехнулся майа, привлекая ее к себе и целуя в макушку. — Видишь ли, я очень давно не открывался никому, да и раньше лишь Валар и Мелькору.

Он помрачнел, и Ксюша крепче обняла его, словно пытаясь утешить. Немного помолчав, Майрон продолжил:

— К Мелькору меня привели глупость и влюбленность, к тому же, я думал обрести в его лице наставника…

— Ты был влюблен в… него? — распахнула глаза Ксюша. Увидев, как вытянулось его лицо, она поспешно добавила: — Прости, это я не подумав.

— Ничего, я наслышан, что обо мне ходили подобные слухи, но не думал, что они дошли и до тебя.

— В нашем мире тоже были те, кто думал так и даже сочиняли об этом истории, — смущенно ответила девушка.

— Нет, мужеложцем я не был. — Майрон даже поморщился. — Ее звали Ломилотэ, она была одной из немногих майэ Манвэ, принявших сторону Моргота. Именно она убедила меня в том, что Мелькор не враг нам, что он хочет лишь навести в Арде порядок. Я был просто ослеплен тем, что принял за любовь, поэтому поверил ей безоговорочно и пришел к нему. Он принял меня с радостью, что очень польстило, и какое-то время я провел в его крепости как почетный гость. Днем я выслушивал его речи, казавшиеся мне исполненными мудрости, а ночи были посвящены ей…

Мелькор тогда был очень силен, Валар мало что могли противопоставить ему и некоторое время я считал его чуть ли не героем, в одиночку выступившим против всех. Когда наконец он, в качестве подтверждения моей верности ему и его делу, попросил открыться, я сделал это без колебаний… Даже не знаю, как описать то, что случилось — он словно вывернул меня наизнанку, огнем выжигая все, что было ему неугодно, смеясь над моими мучениями, а потом отшвырнул, как сломанную игрушку, оставив мне лишь пустоту и ненависть. А она стояла рядом с ним и наслаждалась этим, — оказалось, она любила лишь власть, что он дал ей, а я был одним из многих, кого она завлекла, втираясь в доверие и используя чары. Будучи одним из сильнейших майар, я стал всего лишь марионеткой в ее игре. Так на многие века перестал существовать Майрон, превратившись в Гортхаура. Я стал его Военачальником, Тюремщиком и Палачом в одном лице и не было никого, кто служил бы ему преданнее!

— А что стало с ней?

— Не знаю, в последний раз я видел ее очень давно.

— Какой она была? — тихо спросила девушка.

— Она была столь же красива, сколь порочна. Пока она играла со мной в любовь выглядела как прекрасная дева, после я увидел облик, который она приняла, чтобы служить ему. Глаза у нее стали алыми, ногти на руках превратились в когти, а еще у нее выросли крылья.

— Крылья? Как у птицы? — удивилась Ксюша.

— Как у летучей мыши, — хмыкнул Майрон. — Она была вампиром, эльфы прозвали ее Тхурингвэтиль.

— Тут существуют вампиры? — испуганно охнула девушка.

— Можно сказать, я был одним из них, — майа криво усмехнулся, глядя на ее потрясенное лицо. — Одно из обличий, которое я принимал — огромная летучая мышь-вампир. Правда, я, в отличие от нее, никогда не любил летать, да и вкусу крови предпочитал вино.

Майрон немного помолчал, рассеянно перебирая волосы Ксюши, после чего продолжил рассказ: