Раз улика, два улика!

Она молчала и не двигалась.

— Итак, это не зажигалка?

В ответ ни звука.

— Ну, Лара, теперь ты понимаешь, игра окончена. Ты засветилась, и тебя спасти может только чистосердечное признание. Я не хочу громких скандалов, не хочу судебных разбирательств, я даже согласен, чтобы все считали, будто Лену убил какой-то испанский психопат…

Лара подняла голову, выжидательно глядя на Дрюкова.

— Но за это ты должна сейчас, здесь, написать мне обо всем… Обо всем, что ты сделала, этот документ будет находиться в надежном месте. Если, не дай бог, со мной что-нибудь случится, ты первая от этого пострадаешь. Я, как выяснилось, был достаточно легковерным, но с этим покончено. Садись и пиши. А потом ты это прочитаешь на диктофон. Таким образом, у меня будет три документа. Письменный, видео и аудио.

— А что… что будет со мной?

— Ну, для начала ты вернешь мне то, что украла, а дальше… Со мной ты, естественно, работать не будешь. Советую тебе уехать за границу. Ты красивая женщина, выходи замуж, рожай детей и забудь свои кровавые игры.

— Артем, ты ошибаешься, я к убийству непричастна. Клянусь тебе!

— А за что же ты платила Эдуарду?

— Это клевета, вранье! Я на Майорке вообще от тебя не отходила, разве ты не помнишь? Признаюсь, я обманывала тебя, переводила деньги фирмы на свои счета за границей, это правда, как говорится, бес попутал, жадность, желание разбогатеть по-настоящему, но Лена… Нет, нет, Артем! — В ее голосе слышалась мольба.

«Я бы ей поверил, если бы своими глазами не видел ее с тем убийцей в Вайдемоссе», — подумал Никита.

— Лара, я и так поступаю с тобой излишне мягко, учитывая, что ты организовала убийство Лены. Просто у меня нет сил на скандалы и судебные разбирательства. Впрочем, я повторяюсь. Садись и пиши…

Она села за стол, взяла ручку.

— Я не могу. Я не знаю, как…

— Очень просто, начни, как начинают в фильмах такие документы: «Я, Аникина Лариса Павловна», ну и так далее.

И она начала писать. Прошло несколько минут, она сидела и что-то писала, а Артем Николаевич стоял за ее спиной, время от времени заглядывая ей через плечо.

— Артем, я должна прерваться… мне необходимо выпить…

— Выпить? Пожалуйста, я налью. Виски устроит?

— Да. И, если можно, чашку кофе.

— Пожалуйста. Идем на кухню.

Они ушли. Мальчики перевели дух.

— Мне это не нравится… Она опять что-нибудь выкинет! — прошептал Никита.

С кухни доносились голоса, но слов было не разобрать. И вдруг там раздался грохот, упало что-то тяжелое и буквально тут же в столовой появилась Лара. Она схватила со стола исписанный листок, скомкала его и сунула в карман. Потом она начала медленно обходить столовую, внимательно рассматривая стены и потолок. «Камеру ищет, — сообразил Никита. — Но где же Артем?» И тут же Гошка толкнул его.

— Она его кокнула! Надо ее задержать.

Сумочка с пистолетом лежала на кресле, а сама Лариса Павловна находилась сейчас довольно далеко. Гошка вдруг одним прыжком оказался у кресла, выхватил из сумочки пистолет.

— Руки вверх! — крикнул он.

Женщина в испуге обернулась.

— Ты кто такой? — вырвалось у нее. — Немедленно опусти пистолет!

— Нет, мадам, шутки кончились! Никита, на кухню!

Никита бросился на кухню. Там на полу без сознания лежал Артем Николаевич. Дико озираясь, Никита искал телефон… ага, вот он. Мальчик набрал «03» и вызвал «Скорую помощь». Потом пощупал пульс у Дрюкова. Пульс был, хоть и очень слабый. Тогда Никита рванул балконную дверь, перегнулся через перила и заорал:

— Леха! Живо сюда!

— Бегу!

И Никита помчался назад в столовую. Гошка, бледный, с каплями пота на лбу, держал на мушке Ларису.

— Кто вы такие? Опусти сейчас же пистолет, придурок!

— И не подумаю! — дрожащим голосом ответил Гошка, понимая, что все равно не сможет выстрелить в живого человека.

Кажется, то же самое сообразила и Лариса. Мало-помалу она пятилась к выходу. Никита мигом оценил ситуацию и кинулся к двери.

— Пусти, идиот!

— И не подумаю!

— Болваны! — презрительно бросила она и сняла трубку домофона, висевшего на стене. — Дежурная, немедленно вызовите милицию в сорок восьмую квартиру! Немедленно! Какая разница, что случилось! Это я объясню милиции. Банда подростков.

На секунду ребята растерялись.

— Кретины, ублюдки, с кем вздумали тягаться! — завизжала она.

Но тут в дверь позвонили. Никита распахнул ее, и в квартиру ворвался Шмаков.

— Опаньки! Не слабо! — закричал он при виде Гошки с пистолетом.

Гошка вдруг одним прыжком оказался у кресла, выхватил из сумочки пистолет.

— Руки вверх! — крикнул он.

— Шмаков, держи ее! — завопил Гошка, стряхивая с себя оцепенение.

— Не подходи, ублюдок! — прохрипела дама.

— За ублюдка, мадам, ответите! — как-то странно произнес Шмаков и вдруг подпрыгнул, повернулся, и Лариса рухнула на пол.

— Руки! Свяжи ей руки! — распорядился Шмаков.

— Чем?

— Да хоть галстук найди, какая, блин, разница, — он что было сил держал Ларису, впрочем, она и не сопротивлялась.

Никита уже протягивал Лехе веревку, которую нашел на кухне. Вдвоем они скрутили ей руки… Она не подавала признаков жизни.

— Леха, а ты ее не того… не укокошил? — испуганно спросил Никита.