Разбег

Надо сказать, что с возрастом моя мечта, нет, это совсем не то слово, правильнее будет — моя потребность в нейродрайве слегка утратила остроту. Не исчезла, нет — мне по-прежнему снились полёты и изящная мощь другого, не моего тела — но как бы ушла на задний план, погребённая под грузом сиюминутных проблем. Отодвинулась, как рано или поздно неизбежно отодвигается все желанное, но реально недостижимое. Я знал, что после событий трёхлетней давности законодательно введён возрастной ценз, и закон запрещает даже пробоваться в нейродрайв до достижения нижнего возрастного рубежа — двадцати пяти лет; этот барьер пробить мне было нечем. Но я всё равно хотел летать — пусть не в нейродрайве, пусть иначе, как угодно.

Выпускные экзамены я сдал с грехом пополам — вернее сказать, вытянул их ровно настолько, чтобы все-таки получить аттестат, а не справку об окончании. Помню этот нескончаемый кошмар: у Романа как раз был период, когда его мучали фантомные боли, в особенности по ночам, и нужно было делать уколы — каждый час, а иногда каждые полчаса. Ещё менять взмокшие от пота простыни и обкладывать голову примочками, которые вызывали недолгое облегчение; ещё водить его в туалет — а вернее сказать, таскать на себе — потому что пока у брата сохранялась хоть капля сознания, он упорно боролся за то, чтобы не делать под себя. Не поддержать его в этой борьбе было бы поступком мерзейшим, а потому мы прогуливались в уборную намного чаще, чем это реально требовалось. Днём на несколько часов приходила медсестра, но это было все, что мы могли себе позволить. Мы с мамой спали по очереди, если это только можно было назвать сном, и вы понимаете — в такой обстановочке уже то, что я вообще хоть что-то сдал, казалось чудом. Как-то раз я заснул прямо на итоговом диктанте.

Естественно, с таким средним баллом мне не стоило и думать о лётном училище — да и не мог я уйти учиться, нужны были деньги. Поэтому я решил податься матросом — вряд ли, конечно, на рейсовый лайнер, скорее на грузовик или транспортник; да куда возьмут. В космосе всегда платили относительно неплохо, и при найме полагался приличный аванс. А учитывая казённое содержание в рейсе, да ещё обмундирование… Солидное облегчение для нашего бюджета. К работе тяжёлой не привыкать. Без карманных денег обойдусь покамест, в портах сходить не буду. В общем, я прикинул, что вопрос с сиделкой смогу решить сразу. Это уже давало мне свободу для действий.

Я урвал полдня времени и съездил в космопорт. На вакансии стояла очередь, но даже среди безработных было немного желающих браться за любую работу — а я был готов. На днях ожидалось прибытие супертранспортника "Таэль"; на эту громадину, как рассказали мне в порту, на каждой стоянке набирают кучу народу — начальник рейса компании очень уж экономит на ставках, и на полуторную, а то и двойную нагрузку народ не очень-то идёт, а те, которые идут, быстро сбегают. Меня, не имевшего стажа, этот вариант устраивал. Я записался у менеджера, и мне пообещали прислать уведомление.

Уведомления я ждал неделю, регулярно получая на свои запросы стандартный ответ — "нет сообщений для адресата такого-то". При том, что творилось в то время у нас дома, я не мог мотаться в порт каждый день, но через неделю все же решил повторить визит. Застал того же менеджера, с которым разговаривал в первый раз.

— Джалис? — переспросил он, вроде бы пытаясь меня припомнить, но отчего-то мне показалось, будто он старается прятать глаза.

Менеджер пробежался пальцами по клавиатуре компа, переспросил снова:

— Данил Джалис?

Словно этих Джалисов у него в базе данных как минимум сотня.

Я терпеливо подтвердил.

— Уведомление выслано, — равнодушно поведал наконец чиновник, не отводя взгляда от экрана. — Вы не явились, ваше место занято.

И все также не поворачиваясь ко мне, застучал по клавиатуре, как будто вопрос уже — само собой разумеется — исчерпан.

Я тупо пялился на него. Для меня вопрос исчерпан не был, хотя — клянусь — я ничего ещё не понимал.

— Кем было принято уведомление? — Разродился наконец я.

Признаюсь, в какой-то момент у меня мелькнула шальная мысль, что сообщение принял Роман — бывают ведь у него иногда просветления — а потом зачем-то все стёр и тут же забыл. Мысль, впрочем, совершенно левая — я ведь запаролил свои входящие.

— Уведомление получено, — менеджер реагировал спокойно, будто бы это было в порядке вещей. — Кем — не указано, нет отметки.

— Как это нет?

Я чувствовал, что упираюсь в стену, но природу этой стены никак не мог определить. Туповат иногда бываю, что поделаешь.

— Как это нет? — повторил я растерянно, но уже готовясь броситься в бой. — Так может, был просто системный сбой, а вы записали неявку? Я-то знаю, что ничего не получал. Наверняка сбой, и вы не продублировали сообщение. И как же это понимать? Полагаете, если я молодой, так и прав своих совсем не знаю?

Я ощущал свою правоту, я собирался скандалить, но менеджер только вздохнул устало, сцепил пальцы под подбородком и наконец-то посмотрел мне в глаза.