Разбегающиеся миры, или Вселенская толкотня локтями

Журналист, меж тем, несомненно, обретал то игривое расположение духа, что не покидало его в молодости. Так как больше поглощать было нечего, он поочередно картинно покусал края тарелок и стаканов и сожалеюще поцокал языком: видит око, да зуб неймёт. Продолжая экспромтом играть роль чудаковатого обжоры, Рокотов вопросительно направил указательный палец на тарелку смуглянки, где стыли пельмени, к которым девушка не удосужилась притронуться, и тотчас перевёл палец на свой широко раскрытый рот. Зубы у него, вопреки возрасту, находились в великолепной форме, и ему было что демонстрировать. Ими он ещё

был способен не только цапнуть антигероев собственных

репортажей, но и кое-что нежно прикусить.

Увы, узнать, приняла ли девушка предложенную нахалом игру,

оказалось не суждено, ибо её приятели, уловив, что за их спинами что-то происходит, развернулись и вопросительно уставились на «реликтовый экземпляр». Юрий в ответ «фригидно» выпялился в потолок, любуясь лепниной. Он до того «увлёкся» созерцанием интерьера, что чуть не прозевал момент, когда троица снялась с насиженного места и направилась к выходу.

Рокотов поспешил за ними. И отнюдь не только из-за того, что незнакомка так уж его обаяла. Хотя и это присутствовало. Журналиста заинтриговало то, что в разговоре за столом парни называли девушку Дианой, а сверх того, как бы поддразнивая, упомянули её не то фамилию, не то прозвище – Лонская. «О-ля-ля! – смекнул про себя Рокотов. – Уж не дочь ли нефтегазового короля Лонского – злейшего врага моего шефа – я имею честь лицезреть? Было бы занятно нащупать подступы к неприступной империи могущественного промышленника с подветренной, хо-хо, стороны». Совпадение, конечно же, было маловероятным. Ан проверить предположение не мешало.

В процессе сопровождения студенческой компании, у Юрия сложилось более полное впечатление о внешности девушки: высокая, статная, грациозная (несмотря на крупные размеры) и смело одетая. На Диане было легкое летнее платье из материала «хамелеон», снова входившего в моду. «Хамелеон» – почти прозрачная материя, обладавшая свойством соразмерно сгущать интенсивность цвета ткани при ярком освещении и, напротив, светлеть в полумраке. Таким образом, при любой обстановке фигура женщины в наряде «прорисовывалась» настолько, что угадывались отдельные детали. И не более того. Все остальное додумывала мужская фантазия соответственно персональному вкусу.

Если правый обрез подола платья Дианы целомудренно прикрывал колено, то левый резко вздымался до верхней трети бедра. Оптический эффект создавал совершенно восхитительную иллюзию того, что если немножко подождать, не отрывая взора от проказницы, то откроются такие виды, в сравнении с которыми дефиле парижских моделей – профанация искусства обольщения. Общее впечатление и предвкушение, прозванное в мужской среде «сеанс вот-вот обломится», кокетка усиливала упругим воздушным шагом и лёгким покачиванием тазом и «иными аксессуарами из сервизного набора». Потому Рокотов терпеливо и покорно ждал, когда ему обломится. «Соблазн из неё так и прёт, – думал он, шагая коридорами университета и беспрерывно наливаясь мужским желанием. – С эдакой самочкой самый распоследний импотент сэкономит на «Виагре». Манкая вещичка!».

Кстати, ненавязчиво преследуя «манкую вещичку», журналист обратил внимание, что поодаль, но неотступно, за ней следовали и три субъекта в чёрных костюмах. «Секьюрити, – уверился Юрий. – Значит, она, однозначно, дочь олигарха Лонского».

Молодёжь вышла из здания на свежий воздух и остановилась у фасада киоска. Рокотов же с нейтральным видом принялся разглядывать рекламу на боковой витрине, которая загораживала его от молодых людей.

– …Диана, и как же ты от них улизнёшь? – негромко осведомился у девушки плечистый, по-видимому, продолжая разговор, начатый в кулуарах университетского корпуса.

– Прекрати орать, Женька! – сердито одёрнула та парня. – И не оглядывайтесь! – подала она команду уже обоим спутникам. – Эти дуболомы и без того секут поляну.

Рокотов проследил за взглядом Лонской, брошенным искоса, и увидел роскошный лимузин, возле которого застыли в собачьей позе «куси-куси» трое бдительных типчиков. При солнечном свете их полувоенную выправку и оперативные кобуры в подмышках гражданская одежда от опытного репортёра не могла скрыть. Молодчики немигающе смотрели на студентку.

– Ишь, как стригут, членохранители, – проворчала Диана. – А мне до зарезу надо встретиться с Миленкой. Ну что, Женечка и Лёнечка, – не без иронии осведомилась она, – исхитритесь? Отвлечёте их, а? Прикроете меня?

– М-да, – нерешительно принялся переступать с одной сандалии на другую тот, кого назвали Лёнечкой. – Проблемно…

– Одного-то я бы уделал, – тяжко вздохнув, не без стыдливости

бахвалился плечистый Женечка. – Так ведь их трое, да с пистолетами. А чуть что, они ж команду на подмогу вызовут…

– Эх, вы! – презрительно отмахнулась красотка. – Трепачи! Обещали, что для меня звёзды с неба достанете, а коснулось – штанишки обмочили.

– Ди, ну ты чего…