Разбегающиеся миры, или Вселенская толкотня локтями

В ассортименте воюющих сторон значились также табуретки, тумбочки, бачок с питьевой водой и портрет Сталина в массивном деревянном окладе…Зеки не брезговали и предметами помельче. В разгар битвы «за клубничку», когда виновница раздора вслед за Чуханом уже эвакуировалась под стол, мимо неё так и летали, так и порхали: окурки, пачки папирос «Беломорканал», ложки, кружки, издающие убийственное амбре носки, портянки и прочие дурно пахнущие нестиранные мужские аксессуары. И коль уж в ход пустили самые экстремистские «козыри» в виде вонючих носков, то неудивительно, что дальше братве не оставалось иного выбора, как схватиться за вилки, заточки, топоры, вилы, грабли и прочие сельскохозяйственные орудия…И пошёл скотник на дояра, полевод на пасечника, а реповод на редисочника…

И обагрился бы пол барака кровью Боцмана, ни разу в жизни на море не бывавшего, и Пихтовара, кроме чифира сроду ничего не варившего, а также иными, менее благородными, выделениями Чухана или Шныря, если бы в апофеозе уголовной разборки пресловутый Шнырь, словно угорелый, не заорал от входа: «Атас! Кончай махаловку! Мля буду, менты позорныя канают!…На машинах! На вертолётах!…Уй-ё!»

Такими вещами в зонах не шутят. Потому криминальные элементы, как культурно выразились бы «менты позорныя», скоропостижно побросали подручные средства, сгрудившись на крылечке барака. На счёт вертолётов Шнырь, «так его разэтак», поднаврал: в небе над колонией-поселением кружил всего-то один десантный «Ка-102», выбирая место для посадки. Зато в отношении машин всё оказалось правдой: по ближнему полю мчались целых три «воронка» и автомобиль администрации исправительно-трудового учреждения.

Консолидация колонистов восстановилась моментально. Упустить «восьмое чудо полусвета»? Отдать на поток злейшему врагу? Да ни за какие домашние шанежки! Век свободы не видать!

Осуждённые заткнули рот Лонской кляпом, связали и завернули её в три одеяла, после чего утащили к скотному двору. Там они засунули свёрток в схрон, выкопанный изнутри под завалинкой, куда обычно «ховали» от контролёров фляги с брагой. Оставалось лишь обеспечить дельное алиби, что, по изуверской, но уместной подсказке Шныря и исполнили, жертвенно вылив на пол барака остатки браги из бидона.

Реабилитирующая инсценировка сработала безукоризненно. Теперь любой колонист на вопросы проверяющего: «Чё за бардак, етивошу мать?! Чё у всех рыла набок?», не моргнув глазом, отвечал: «Дык, ить, брагу пролили! Ну и пошло-поехало…» И в подтверждение опускал руку долу, то есть к полу, залитому не то бормотухой, не то табуретовкой. Аналогично и на расспросы о посторонней особе женского полу, осуждённые дружно мотали головой и глуповато таращили глаза: дескать, что за странные новости.

Полицейские, контролёры и десантники из вертолёта устроили на лесной заимке «шмон на полную катушку», который успехом не увенчался. К вечеру внеплановая инспекция убыла восвояси.

С отъездом «ментов позорных» обстановка в лесной зоне изменилась. В настроении зеков произошёл перелом: массовость облавы, дотошность «силовиков» и утечка кое-какой информации при опросах круче любых доводов убедили «уркаганов» в том, кого (!) они столь опрометчиво «мацали». Охотников «удеять подлянку» самому Лонскому не находилось. «Ссучившиеся» Боцман и Миха в раскаянии рвали волосы в подмышечных пазухах и на других «дикорастущих плантациях» своих татуированных тел.

Эти двое, после отъезда проверяющих, первыми ринулись к скотному двору «на раскопки». К их восторгу YIP-персона была цела (в некотором смысле этого слова) и невредима. Незадачливая парочка бережно «почистила пёрышки» Диане, под белы ручки привела её в барак и водрузила на самое почётное место: в единственное кресло перед телевизором.

Во внутрилагерном обороте мобильные телефоны категорически запрещены. Но блатные на конспиративных началах ими обладали. И «сука» Боцман во избежание неприятностей по своей линии позвонил видному авторитету Зубу. Однако Зуб не принял на себя единоличную ответственность за Диану, выйдя на столичную верхушку «воров в законе». Прописная истина: бюрократизм заражает не только официальную власть, но любую загнивающую структуру. Так и криминалитет старой формации был поражён этим недугом, надолго задумавшись по поводу Лонской.

Тем временем «гопник» Первое чувство, отчасти в пику Боцману и Михе, связался с крупным уголовным авторитетом «гопоты» Паразитологом и изложил тому вводную. Паразитолог на «рекогносцировку пасьянса» взял всего минуту, по истечении которой повелел: «Тёлку стерегите, аки вертухаи смертника!»

Минутная стрелка не отсчитала и трёх делений циферблата, как преисполненному важности Пихтовару позвонил Паразитолог и сообщил, что «за бабой едут пацаны Змея Вована».

9

Вот так Диана попала в «мохнатые лапы» Палача. Тому было глупо бояться мести Лонского – он и без того был «подписан» за Лёху Авиатора. Следовательно, руки у Пакостина были развязаны.