Разбей сердце принцессы

Улица молчит. Она по-прежнему слушает. Но теперь помимо обычных человеческих голосов она слышит ещё и громкий стук сердца одного из говорящих. А потом шаги второго.

– Признай, Гай. Просто скажи, ты уверен в том, что собираешься сделать?

– Это мой долг. И я не могу от него отказ…

– Это в тебе сейчас говорит Кровавый принц. Уверен и не сомневается именно он, но не ты.

Нет. Даже Кровавый принц уже не так уверен.

Сомнения стали появляться давно. Наверное, ещё в тот момент, когда Каталина впервые начала заправлять пряди за уши. Она никогда не замечала того, как это делает, но каждый раз, когда Гай появлялся перед ней, рука сама тянулась к волосам. Говорят, именно так некоторые люди выдают свою симпатию, своё смущение. Но на самом деле первое сомнение явилось в тот день, когда он увидел её на земле, пока мерзкие руки бродяги пытались снять с неё одежду… Хотя Гай и отрицает это в своей голове. Ему должно быть плевать на неё. Он не должен хотеть её защищать.

Её длинные каштановые волосы вспоминаются как что-то красивое. Подобно тому, как красиво изображены девушки на картинах Даниэля Герхартца. Да, определённо, с Каталины Норвуд можно было бы писать картины. И карие глаза напоминают тепло.

Гай встряхивает головой. От отчаяния хочется зарыться в землю и похоронить себя заживо.

– И я, и Кровавый принц уверены, – цедит он, сжав свою золотую карту, оказавшуюся в руке как бы в доказательство его истинного происхождения.

Вряд ли это правда. Ведь какой уверенный в своих действиях человек станет опускать взгляд, чтобы не встречаться с глазами друга, глядящего на него укоризненно?

Лэнс вздыхает:

– Нет, ты не уверен. Ты запутался в себе, братец.

Гай со злостью высвобождает плечо из хватки друга и бросает:

– Можешь возвращаться к жене. Я не собираюсь больше тебя слушать.

А потом уходит к машине. Всё с тем же колотящимся от сомнений сердцем, которое улица так и слышит до конца, пока рёв мотора автомобиля не заглушает этот звук.

* * *

После тренировки я практически ничем не занимаюсь.

Мне даже успевает показаться, что этот день никогда не подойдёт к вечеру, которого я так трепетно жду.

И когда часы наконец показывают долгожданное время, я спешу одеться, сняв с вешалки заранее подготовленное платье.

Алый цвет наряда, усыпанного блёстками, чётко ассоциируется у меня с Гаем. Мне даже повезёт, если он наденет не излюбленный чёрный, а что-то, что имело бы хотя бы узоры красного цвета. Декольте не слишком глубокое, но открывает ключицы и шею, создавая некую чувственность и элегантность. Именно так говорит мама. Туфли же я выбираю на не слишком высоком каблуке, потому что не хочу ненароком сломать себе ноги.

– Ты уже готова?

Мама появляется у дверей весьма ожидаемо. Она хочет сделать из меня настоящую принцессу, чтобы, по её словам, «этот Гай просто упал от восторга! Это – наша цель, Лина».

– Почти, – отвечаю я, пялясь на себя в зеркало.

За спиной стоит одна из стилистов, которых мама частенько приглашает на случаи каких-либо торжеств. Зовут её Офелия. Именно она делала причёску и макияж маме на свадьбу с папой много лет назад.