Разбей сердце принцессы

Я сажусь на своё место, Гай сперва пожимает протянутую руку папы, а потом садится передо мной. Папа устраивается во главе стола, оттуда не сводит глаз с парня, скрещивая пальцы и моментами теребя обручальное кольцо на безымянном пальце.

– Итак, Гай, – вновь произносит отец, устремив взгляд на парня, – нам уже довелось видеться, но я рад, что мне представилась возможность сделать это ещё раз, но уже в более приятной обстановке.

А я и забыла об их уже состоявшейся как-то раз встрече.

Я делаю незаметный нервный вздох, уставившись на свою тарелку. Мне так волнительно здесь сидеть, что приходится напоминать себе, что ничего такого не происходит. Что всё в порядке. К чему это моё волнение…

– Расскажешь о себе? – впервые подаёт голос мама. При этом взгляд её такой, будто она уже готова вгрызться в шею Гая. – Как ты набрался храбрости познакомиться с нашей дочерью?

– Мам, – произношу я с напором.

– С удовольствием поведаю вам о своих чувствах, – произносит в ответ Гай, глядя на меня.

Наши взгляды пересекаются, и теперь я знаю точно: этот парень сумеет очаровать мою семью без всяких проблем.

Глава 28

Гостиная погружена в тишину.

Люстра бросает мягкий свет на пол и стены, на наш накрытый стол, и блюда от этого будто выглядят ещё аппетитней: на жареной индейке блестит масло, от горячих салатов поднимается пар.

Но, если быть честной, никто особо не ест. Мы заняты разговорами. Ведь ради них и состоялся этот ужин.

– Каталина сидела в библиотеке, когда я впервые её встретил, – говорит Гай.

Он врёт. Или врал мне, когда намекал, что встречал меня в коридорах университета ещё раньше.

Я подаюсь вперёд, забывая о приличиях и правилах сидения за столом.

– Могу поклясться, что не видел девушки красивей, чем ваша дочь, в тот день.

– То есть во все остальные дни видел? – шутливо замечает папа.

Мама делает такое выражение лица, будто хочет засмеяться, но напоминает себе всё о тех же приличиях.

Гай зато улыбается. И я вдруг вижу ямочку у него на щеке, у меня сердце так и пляшет. Прежде я её почему-то не замечала… Наверное, потому что улыбка вообще редко отражается на его лице, да и я едва могла пялиться на него в открытую. А сейчас я вдоволь наслаждаюсь этой возможностью.

– Вы безусловно одарили вашу дочь всем самым лучшим, – продолжает он. – Но я ведь приехал не просто для того, чтобы наградить её комплиментами.

Папа заинтересованно пододвигает стул ближе к столу, словно теперь услышит будущие слова парня куда лучше, чем если бы продолжал сидеть на миллиметр дальше.

– Я хочу вашего благословения. Вашего согласия на то, чтобы Каталина стала моей девушкой. И я готов на всё ради этого.

Меня словно шандарахнули молнией.

Он действительно сказал это… Действительно произнёс слова, которые я услышать была и готова, и не готова одновременно.

Изрядная наглость и смелость нужны, чтобы вот так предстать перед Джереми Норвудом и произнести подобные слова. Никто до Гая ещё на это не шёл.

– Так уж на всё? – усмехается папа. Я вижу в одном лишь его взгляде: он готов начать настоящую серьёзную игру. – Мы посмотрим, достоин ли ты её будешь. Но сперва расскажи о себе. Чем ты вообще занимаешься?

– Насколько я помню, ты отчислился из университета, – замечает мама. Для неё иметь высшее образование равно быть успешным, поэтому такому вопросу с её стороны я вообще не удивляюсь. – Ты ведь учишься где-то, я надеюсь?

Гай отвечает:

– Перейти в новый университет меня вынудили некоторые семейные обстоятельства. Можете не считать меня безответственным человеком, я всё ещё учусь и параллельно работаю, занимаюсь бизнесом отца.

И тогда папа, несмотря на то что просил Джозефа навести на него справки ещё в самом начале и много чего о нём знает, интересуется его семьёй. Он просит рассказать о ней подробнее, и я в нетерпении принимаюсь слушать, потому что до этого дня Гай всячески избегал темы, касающейся его семьи. Теперь же увильнуть не получится. Какая радость.

Я бросаю взгляд на маму. Она следит за каждым движением Гая, за каждым его жестом. Мне становится неловко перед парнем, однако я молюсь, чтобы он не заметил этого излишнего внимания с её стороны.

– Отец – владелец крупной сети ресторанов по всему миру, а мать… Мать умерла ещё несколько лет назад.

Мама перекидывается с папой грустным взглядом. Им обоим неловко, и они сочувствуют. Конечно, они знали и об этой части биографии Гая. И всё же невозможно было бы просто кивнуть и продолжить разговор как ни в чём не бывало.

А вот Гай… Вернее, его глаза вновь напоминают о боли, когда-то им испытанной. Мне кажется, в этот самый момент в них собрались все страдания, пережитые человечеством.

У меня разрывается сердце.

– Прими наши соболезнования, – тихо выговаривает мама, вмиг погрустнев.

– Вижу, ты всё ещё… – Отец подбирает более подходящие слова, а затем продолжает: – Всё ещё опечален этим событием.

Гай поднимает взгляд слишком резко, и на этот раз в глазах ощущается явная агрессия. На скулах у него играют желваки, горло подрагивает от нервных глотков, кольца на пальцах издают еле слышный лязг, когда он сжимает ладонь в кулак.