Разбей сердце принцессы

Всем вокруг всегда кажется, что глаза Гая холодны. Но на самом деле это обман. На самом деле они полны скорби и боли. Просто за столько лет успеваешь обучиться совершенной искусной лжи и притворству. Ты оборачиваешь всё в свою пользу. Ты возводишь вокруг себя стены, за которые никто не может входить. Ты делаешь вид, что груб и жесток, и может быть, ты и в самом деле жесток, но не настолько, как того хочет отец.

Мужчина делает несколько тяжёлых и громких шагов вперёд. Гай всё ещё стоит к нему спиной, но он уже это ощущает. Эту боль, обжигающую кожу. Он думал: «Прошло столько лет, я уже привык», но каждый день, глядя на собственную спину, покрытую округлыми шрамами, в зеркале, он вспоминает о моментах страданий: как его, так и чужих.

316. Вот точное количество шрамов.

316 шрамов.

316 проявлений слабости.

316 наказаний.

Прошло уже четыре года с того дня, когда появился последний, но от ожидания ещё нескольких уродливых рисунков на спине избавиться так и не получилось. Они, кажется, болят до сих пор. Конечно, не так сильно, как тогда, когда отец нанёс первую рану, но от этого легче не становится.

– Папулечка, – улыбается сестра Гая, обняв отца. – Тут сейчас, как я погляжу, начнутся мужские разговоры, поэтому оставлю вас. Удачной беседы, братец!

«Пожалуйста, не оставляйте меня… Не оставляйте меня одного рядом с ним. Пожалуйста…»

Но сестра мыслей слышать не может. Она уже покидает двор.

– О чём ты думаешь?

Голос отца проходится по каждой косточке в теле. Каждая мышца невольно напрягается. Гаю иногда кажется, что отцу вовсе не нужно ни о чём спрашивать. Что он прекрасно проникает ему в голову и видит всё, о чём он когда-либо размышлял.

Гай наконец набирается смелости обернуться и взглянуть в ненавистное лицо Страха.

– Столько лет я провёл, обучая тебя одному-единственному правилу: не показывать слабости. – Лицо мужчины непроницаемо. Теперь это не то лицо, которое видела перед собой Каталина. – Слабость превратит тебя в жалкое подобие человека.

Гаю хочется сказать, что испытывать чувства вовсе не слабость. Но едва подобные мысли приходят ему в голову, как он отгоняет их прочь.

– Я вижу, что ты думаешь, – всё продолжает отец. – Вижу, что происходит в твоих чёртовых глазах, когда ты смотришь на неё.

Сердце сжимается от страха и отчаяния. И хоть лицо Гая остаётся спокойным, внутри кровоточит каждый капилляр и дрожит душа.